Принц Рудольф, так же молча, позволил довести себя до ближайшего лекаря, который мастерски обработал его жуткую рану и наложил ему несколько швов на обезображенное лицо. После этого принц позволил Тилли отвести его в недорогую гостиницу, где красотка собиралась снять напряжение не только с тела, но и с души принца, по крайней мере, так она считала.
Принц Рудольф вел себя вполне достойно практически до самого утра, до того самого момента, пока не стал собираться, чтобы вернуться во дворец. У него началась истерика, как только он увидел залитый кровью камзол, а потом себя в зеркале — лицо опухло, приобрело синюшный оттенок, а главное, стянутая нитками рана тянулась от лба почти до самого подбородка. Что стало с его красотой?
— Я не могу в таком виде появиться во дворце — рыдал Рудольф, стараясь при этом не прикасаться к лицу.
— Ваше величество, — Тилли не оговорилась, она же прекрасно слышала, что говорил вчера его отец. Теперь ее Рудольф, ее мужчина, самый настоящий король. — Вы можете не возвращаться во дворец Верховного правителя, а смело отправиться во дворец Восточного королевства, где теперь вы король.
— Но мне же надо забрать супругу из монастыря для начала, — простонал принц, с трудом понимая, что хотела сказать ему женщина. — Без нее я никто.
— А вот это делать совершенно не обязательно, — ухмыльнулась Тилли. — За нее вполне могу сойти и я. Ведь вашу законную супругу никто не видел…
— И куда ты собрался?
Фридрих фон Шлоссер мог бы этого и не спрашивать. Его сын еще несколько дней назад предупредил, что он отправляется в забытый Богом монастырь в горах, чтобы ознакомиться кое с какими историческими книгами и свитками, а заодно познакомиться, тайно естественно, со своей супругой Анастасией фон Шварцшван, которой вот-вот должно исполниться восемнадцать. И, следовательно, их брак должен был скоро вступить в законную силу. Рудольф не собирался жить с совершенно незнакомой ему девушкой, но прежде, чем подать документы на развод, хотел хотя бы взглянуть на нее.
Отец, понятное дело, был категорически против принятого сыном решения. Тогда пришлось бы делить капиталы согласно брачному договору, и он терял бы контрольный пакет акций, которым фактически владел после того, как отец Анастасии, его компаньон и вечный соперник погиб в авиакатастрофе.
— Папа, я собираюсь в монастырь. Я говорил об этом.
Рудольф ни капли не разозлился на такую «забывчивость» отца, продолжая спокойно складывать вещи в багажник своего «Фольксвагена» — дорога не близкая, мало ли что может понадобиться ему, да и в монастыре он собирается провести ни день и ни два.
— Будь добр, будь осторожен и соблюдай скоростной режим, — попросил отец, разговаривая с сыном, как с маленьким.
— Конечно, папа, — отозвался Рудольф, повернувшись к отцу и одарив его своей обаятельной улыбкой.
Фридрих, конечно, мог этого и не говорить — его сын никогда не нарушал правил дорожного движения. Вздохнув, он оглядел своего мальчика, теперь уже мужчину, и остался им доволен. Его Рудди, предпочитающий неброскую одежду, сегодня оделся, как подобает настоящему фон Шлоссеру — элегантный костюм с отливом, попросту говоря «хамелеон», от Валентино, подчеркивал блеск его изумительных изумрудных глаз и оттенял светлые почти серебристые волосы, уложенные в модную прическу. И даже к обуви он придраться не мог — на ногах были не привычные кроссовки, а стильные лаковые туфли. Одним словом, все, как подобает наследнику крупной корпорации.
Махнув рукой отцу на прощанье, Рудольф направил машину в сторону скоростной трассы. Он не успел отъехать далеко, как увидел, что пьяная компания пытается затащить в микроавтобус красивую девушку, которая, видимо, никуда не хотела с ними ехать и отчаянно сопротивлялась. Пришлось припарковаться на обочине, чтобы вступиться за нее. Выйдя из машины, Рудольф попытался приструнить насильников. Но даже глазом моргнуть не успел, как один из них ударил его ножом по лицу, а второй, сбив с ног, стал наносить удары по телу тяжелыми ботинками.
— Атас, — закричал третий, заметив в конце улицы полицейский автомобиль с сиреной и мигалками. Они быстро прыгнули в свой микроавтобус и скрылись из виду.
— Уходить надо.
Девушка помогла подняться на ноги своему спасителю. И быстро повела к его автомобилю. Вид у того был весьма жалкий: шикарный костюм испорчен — в пыли и залит кровью, уже не отчистить, модная прическа растрепалась, но ужаснее всего выглядела его щека. Она без лишних разговоров усадила его на пассажирское сиденье, и сама, нажав на газ, помчалась, стараясь не привлекать в то же время внимание полиции, искать ближайший травмопункт, чтобы там наложили швы элегантно одетому мужчине.