Сейчас они втроем выйдут из дворца, отойдут шагов на десять-двенадцать от его стен, у которых, как известно, тоже есть уши, и начнут разговор. При этом они будут неспешно прогуливаться туда-сюда по одной из дорожек или аллей парка, где желательно совершенно не было народа. А верная подруга Рафаэлла их прикроет, оставшись следовать за ними на том расстоянии, которое ей укажет царедворец, и станет прислушиваться ко всем посторонним звукам. В случае необходимости она подаст определенный сигнал тревоги, если кто-то подойдет к Анастасии и ее наставнику слишком близко. Тогда Готфрид сразу же станет довольно громко обсуждать со своей собеседницей новый наряд для бала, который должен состояться буквально уже сегодня вечером, и показывать ей несложные па нового танца, словно именно для этого отец с дочерью покинули стены дворца, как будто все это нельзя было объяснить ей, находясь в апартаментах.
— Вас видели гуляющей по ночному парку с развратником-принцем, вашим супругом, — Готфрид не стал ходить вокруг да около. Он старался говорить спокойным тоном, но Анастасия, прекрасно изучившая за это время царедворца, сразу поняла, что тот не просто раздражен, как ей показалось вначале, а взбешен, и только воспитание, положение и сила воли не позволяли ему сорваться на крик. Анастасия тут же осознала, что поступила не просто безрассудно, а, откровенно говоря, дурно, как не следовало делать вообще ни королеве Анастасии, ни дочери Готфрида, без разницы. Наверное, все же это была большая глупость вылезти с принцем Рудольфом в окно и прогулять с ним всю ночь до рассвета. Действительно, мало ли кому не спалось, и кто их мог увидеть вместе.
— Да, это правда, — честно призналась Анастасия.
Она не стала лукавить — не в ее правилах. Лучше просто о чем-то умолчать. К тому же ей совсем была не понятна причина гнева Готфрида. Разве в ее задачу не входило соблазнить «своего супруга», не дать ему быть коронованным с посторонней женщиной, а не с ней, точнее с его настоящей супругой? Анастасия уже запуталась — кто она, королева или не королева? И как ей вообще себя вести — по-прежнему изображать дочь царедворца, коей она не являлась, или королевой, коей она тоже не являлась? Она задумалась ненадолго, а потом все же решила, пусть она не королева, но раз так вышло, она постарается сохранить ее место для той Анастасии рядом со своим…
Она опять задумалась. Романтическая ночь и купание в озере перевернули все ее прежнее представление о принце Рудольфе. Но все же она закончила мысленную фразу — «неверным супругом». Если разобраться, его в монастыре дожидалась законная супруга, пребывающая в тоске и неведении, что тот творит, а он в это же самое время пытался вскружить голову будущему царедворцу супруги, гуляя с Черным Лебедем по ночному парку и купаясь с ней обнаженными в волшебном озере. Более того, они и целовалась всю ночь напролет. И она не могла признаться даже себе, что ей было это неприятно, скорее наоборот.
«Интересно, а какое желание загадал мой-не мой неверный супруг?», — улыбнулась Анастасия, снова вспомнив их сладкие поцелуи. Нет, в том, что они целовались, она ни за что не станет признаваться Готфриду, пока не поймет, почему он так сердит на нее.
— Принц Рудольф может догадаться, почувствовать, что в ваших с ним отношениях что-то не то, что-то не так. Уж больно ты покладистая. И тогда наша затея сорвется, так и не начавшись, — негромко проговорил Готфрид.
— То есть я должна оставаться недоступной. — Анастасия вопросительно подняла глаза на царедворца.
— Вот именно, — ответил тот. — Ты должна действовать невероятно осторожно, продолжая держать принца на расстоянии вытянутой руки от себя. Рудольф должен быть очарован тобой, он всего лишь должен захотеть отложить коронацию, должен просить, умолять об этом Верховного правителя, придумать такую вескую причину, чтобы Верховный маг, коим является Верховный правитель, ничего не заподозрил и поверил принцу безоговорочно. И эту причину должна подсказать ему ты, только ты, больше некому. Я очень надеюсь на твое благоразумие, воспитание и желание сохранить свою девственность до брачной ночи.
Анастасия облегченно вздохнула — наконец прозвучало слово, явившееся причиной этого непонятного нервного разговора с Готфридом и его гнева на нее. Она тоже очень надеется на все те качества, которые озвучил ее наставник.
— А если я все же не выдержу и окажусь в постели с принцем Рудольфом до брачной ночи? — спросила Анастасия и заглянула царедворцу в глаза.