Иван все это старательно запоминал и постоянно задавался вопросом – почему вся эта полезная информация была доведена до него уже после выхода из лагеря? Он вот сейчас уже мерзнуть начинал.
– А еще крайне важно утеплять лицо и голову. Ты кстати знаешь, что на голову приходится значительная часть потери тепла организмом?
– Теперь буду знать.
– Так вот…
Они шли уже четвертый час, когда на горизонте замаячило поселение. Невзоров давно выдохся и держался только на силе воли, а вот старшина даже не запыхался. Дегтеренко хмурился с каждой минутой все больше и больше. В описываемом чудовище он легко узнал ликантропа. Это название человека больного ликантропией на последней стадии. В фольклоре они заняли нишу оборотней. Опасное, злобное существо. Единственное на земле убивающее исключительно ради удовольствия. За исключением, пожалуй, человека. Тот тоже иногда ради удовольствия может убить. Дегтеренко не раз и не два боролся с ликанами и отлично понимал сложившуюся ситуацию. И её первопричины. В таком изолированном от внешнего мира поселения ликантропию принести некому. Настоящих магов в мире остались единицы, а значит и проклятие оборотничества наслать некому. И откуда что взялось?
В прошлом году он участвовал в зачистке метро Петербурга во время нашествия подобных тварей. Дело в том, что люди не способные контролировать свои превращения и с низкой сопротивляемостью тьме становятся чудовищами навеки. И при свете дня, и ночью они остаются безумно опасными существами, жаждущими лишь разрушения. Происхождение ликантропов неестественно, а потому инстинкта размножения в привычном понимании этого слова в них нет. Размножаются они только переносом вируса, который обычно внедряется с их укусом или царапиной от когтей. Другой вопрос, что после знакомства с когтями оборотня мало кто не то, что выживает, а вообще остается в одном кусочке. А ситуация сложилась такая: один инфицированный попал в тюрьму – в общую камеру. И еще даже не превратившись, покусал несколько человек. Так по тюрьме прошла эпидемия. Весь персонал был убит. Частично обращенные бежали и укрылись в подземных коммуникациях метро. Власти далеко не сразу поняли, кто убивает рабочих в подземке Петербурга, а когда поняли – ликантропов под Петербургом стало уже около пятидесяти. И все хотели кушать.
– Невзоров, ты об оборотнях слышал?
– Ну так, – пожал плечами новоиспеченный солдат. – Тоже, что и все. У нас в детдоме рассказывали сказку про одного злого деда, который что бы избежать смерти превратился в оборотня. Ну в полу волка короче.
– Держи оружие наготове.
– Помню-помню.
Олег остановился и присмотрелся к черным домам. На улицах поселка было пусто, не наблюдалось никакого движения.
– Передвижения в населенных пунктах учил?
– Нет еще.
– Балда, тогда просто держись рядом и не отставай.
Дегтеренко мягко снял из-за спины оружие и прошёл к первому попавшемуся дому на окраине. Олег был вооружен точно таким же Абаканом, как и Артемьев. Автомат висел на правом плече. Крепко обхватив рукоятку, сержант готов был при необходимости открыть веерный заградительный огонь от бедра и откатится в сторону. Свободной рукой старшина постучал в дверь.
Тишина. Никто не открыл. Олег постучал еще раз и прислушался.
Если Иван чувствовал некоторый дискомфорт, то Дегтеренко был просто таки взведен. Опытные солдаты часто бывают способны предчувствовать опасность. Умелое обращение с оружием и хладнокровие Незворова не шли по опасности для гипотетического врага ни в какое сравнение с отточенной интуицией Дегтеренко. Опыт горячих точек это та вещь, которая убирает из солдата всё лишнее и на голову возносит над неопытным новичком.
Знаками старшина показал Невзорову быть внимательным, прикрывать. Затем саданул ногой в дверь. Шпингалет легко упал на пол, внутри было темно, поэтому Дегтеренко включил фонарь, и осветил помещение. А там был страшный бардак. Мебель и вещи перевернуты. Посуда, мелкие предметы – всё было разбросано. Некоторые стекла разбиты.
– Что тут произошло? – шёпотом спросил Иван, которого, наконец,
пробрало.
– Оглядывайся почаще, – коротко посоветовал Дегтеренко и, убрав
автомат за спину, взял вместе с фонариком наизготовку свой пистолет
и вошёл внутрь.
Послушно обернувшись назад, Невзоров спиной вперёд вошёл в дом. Какое– то время Дегтеренко копался в вещах. Затем задумчиво пробормотал.
– Разруха очевидно. Так же очевидно, что разруха свежая. Но людей
тут нет, и трупов тоже.
Сержант был прав. В доме не оказалось ни трупов, ни крови. Ничего подобного не оказалось, ни в следующем доме, ни в последующем. Ни в одном из пятнадцати, что они осмотрели. В некоторых был порядок, в некоторых, как например в первом, бардак. Лишь в последнем доме на отшибе они нашли оледеневшую кровь. Но трупов не было и тут. Осмотр поселения сначала поставил опытного сержанта в тупик, но затем к нему пришла какая-то догадка. Судя по тому как он поморщился и как чуть-чуть побледнел его лицо, догадка была не из приятных
– Бегом назад.
Быстрым шагом он уходил из поселения. Невзоров даже перейдя на бег, с трудом догнал Дегтеренко.
– В чем дело?
– Не отставай, времени мало.
Сержант на ходу достал карту, глянул на компас и чуть сменил направление движения. Он шёл наперерез. Если он все правильно рассчитал – примерно сейчас экспедиция снималась с лагеря и уходила назад – на место высадки.
Вера чувствовала общее разочарование, руины оказались всего лишь какой-то древней постройкой. Говоря «всего лишь» она преувеличивала. Историки за такие руины могли бы руку себе отгрызть, но экспертам Льда нужно было однозначно другое. Это была уже не первая её экспедиция. Как лучшую выпускницу лингвистического факультета её довольно быстро завербовали в Лёд, но к по-настоящему интересной работы еще не допускали. Честно говоря, её функции сводились к: подай-принеси профессорам кофе. А еще девушке постоянно приходилось отбиваться от неумелых ухаживаний. Она понимала, что через это приходится проходить всем молодым и довольно красивым женщинам в коллективе, но от этого понимания легче не становилось.
Сворачивая свои вещи, она посмотрела в сторону мужской палатки, к слову она была значительно крупнее женской. Возле палатки двое взрослых мужиков и одна взрослая тетка в шесть рук пытались нормально укомплектовать найденыша. Оля смотрела в пустоту с безучастным видом. Вере показалось, что девочке совершенно все равно, что с ней будет дальше. Стажёрка была достаточно близка к истине.
Оля вообще плохо осознавала, что творится вокруг неё. Не помнила о том, как покинув соседский дом ушла в тьму и без какой либо цели брела в холодной мгле. Как нашла какую то бесхозную палатку, забралась туда и лишенная сил уснула. Сейчас вокруг неё мелькали незнакомые люди, давали какую-то еду, воду, одевали. Она послушно ела, пила, одевалась. Не нужно быть психологом, что бы понять девочка в глубоком шоке.
С широкой улыбкой в палатку заглянул младший сержант Артемьев. Этот человек был очень добр и заботлив с Верой на протяжении всего похода и, возможно она проявила бы к нему благосклонность, если бы не понимала, что всё его джентльменство это уже рефлекс. Когда он видит девушку, начинает за ней ухаживать точно так же, как бык, который бьет копытом о землю прежде, чем атаковать.
– Опаздываете, сударыня!
– Я уже все.
Оставалось только свернуть палатки и мужчины быстро это сделали. Оля безмятежно смотрела на все это, а во время перехода позволяла постоянно держать себя за руку Оксане Александровне. Экспедиция уходила. Когда все уже ушли вперед Валера обеспокоено оглядел место стоянки. За такую демаскировку в его родном развед диверсионном подразделении могли и по шее дать, однако это была всего лишь научная экспедиция, поэтому он пожал плечами и побежал догонять остальных. Догнал быстро, потому, как все остальные встали.