– Нужно защищать матку. И тогда шершни убьют всех, разграбят припасы и уйдут. Так? – Изображение Беннинга покрылось легкой рябью, но Юджин разобрал, что тот кивнул в ответ. – Но ведь люди не пчелы. Разве можно посылать их на верную смерть? Разве их жизни – не высший приоритет для меня?
Наставник восстановил связь.
– Их жизни являются для тебя ресурсом. Таким же, как вода, продукты, металл, топливо. И сам ты являешься чьим-то ресурсом. В конце концов, исполнить высшую волю – это наше с тобой предназначение, наш долг. Разве ты еще не понял? Неужели результат, в котором благодаря тебе выживут единицы, не удачнее результата, когда погибнут все?
Все имеющиеся в наличии рабочие под огнем противника таскали руду. Некоторые не успевали донести ее до завода, но той, которую все-таки доставляли, вполне хватало для производства оружия. Войска прикрывали только значимые стратегические центры. Крестьян никто не защищал, и их безжалостно резали, а деревеньки жгли. Но времени, выигранного за счет того, что враг был увлечен уничтожением населения, хватило на формирование сильной группировки, которая, уклоняясь от масштабных стычек с противником, смогла взять под контроль рудники на своей территории и еще несколько за ее границей. Постепенно противник ослабил атаки, а потом полностью прекратил их. Да, территория Юджина лежала в руинах, население сократилось в десятки раз, но он выстоял и, увеличив армию втрое, вторгся на территорию агрессора. Выиграл сражение и задумчиво отключил дисплей консоли.
«Результат, когда погибнут все…» Юджин сбросил одежду и пошел в душевую кабину, скоро идти на ужин, а он вновь и вновь прокручивал в голове фразу наставника. Как странно, ни он, ни Беннинг даже не попробовали представить себе сценарий, в котором конкуренция двух противостоящих друг другу кланов не предусматривала тотального уничтожения соперника. Кто и когда, на каком этапе и как установил это правило и накрепко зафиксировал его в голове? Юджин, уже сидя в столовой и медленно ковыряясь в тарелке, наполненной отборным рисом, перемешанным с поджаренными кусочками сочного мяса, вспомнил, что шершни никогда не уничтожают улей полностью, их задача грабить, а не убивать. Пчелам от этого не намного легче, но приведенный наставником пример приобретал в этом ракурсе совершенно иную окраску…
Коммуникатор Юджина пискнул принятым вызовом, и он непроизвольно активировал линию контакта. Голограмма Беннинга выглядела гораздо ярче и не рябила, как два часа назад.
– Хочу тебя поздравить. Ты больше не послушник, а монах-курсант второго круга. Доедай ужин и возвращайся к себе. Я жду тебя в твоей келье.
Юджин одним глотком опрокинул в себя полстакана компота, вскочил с лавки и собрался было со всех ног припустить в жилую секцию, но потом осадил себя и вышел степенно, как это подобает человеку в его новом статусе, важно шлепая по плитам коридора кожаными подошвами сандалий.
– Ух ты!
На его кровати лежало несколько аккуратных свертков. Там были новая бледно-оранжевая кашая, короткий обоюдоострый клинок и ножны вместе с нательными ремнями, к которым пристегивалось оружие. Беннинг отвесил ему легкий дружеский подзатыльник и приказал переодеваться.
– Утром вылетаешь на Репнек, это твой новый лагерь для монахов второго круга. Мне он хорошо знаком, и кураторов там тоже знаю. Поверь, там будет еще интереснее, чем здесь. В этом лагере готовят бойцов Ордена…
Юджин сбросил серую накидку и начал аккуратно подгонять на себе ремни.
– А ты боец? В смысле, солдат? Ты бился с врагами?
Наставник помог подтянуть «сбрую» на спине и подал ножны.
– А ты сомневаешься? Орден не ведет регулярных войн, но работа для монаха, владеющего боевыми навыками, всегда найдется.
Мальчик закончил одеваться и, сделав пару шагов туда-сюда, упал в упор лежа, вновь подпрыгнул вверх, скрутил сальто и наконец замер перед наставником, убедившись, что одежда не мешает движениям.
– А далеко лететь?
– Да нет. В соседнюю систему Парма, через ее астероидный пояс и пространственную аномалию…
Юджин медленно раскрыл рот и, не веря своим ушам, захлопнул его, громко щелкнув зубами.
– Лететь в космос?! Лететь на швертджампере…
Посвящение
Сея-Урта-Нага-Флоо придирчиво рассматривала претендента на посвящение через полупрозрачное панорамное стекло смотровой комнаты и наслаждалась видом его обнаженного, покрытого рельефными мышцами тела. Даже если сравнить его с каждым из тех, кого она «посвятила» или кому успела «посвятить» себя на протяжении всех своих нескольких сотен жизней, мальчик был хорош. Лет двадцати – двадцати двух, наверное…