Голоса, голоса, голоса. Сирены, огонь, гром. Вопли, взрывы, смерть.
На слух это было похоже на Просперо. На Просперо, пылающий от ярости Волчьего Короля.
А затем мы их миновали. Мы проскочили сквозь неплотную фалангу кораблей сопровождения «Вечного крестоносца». Все пушки и турели на звездолете затаили дыхание. По нашим щитам продолжал хлестать дождь рвущихся снарядов, но мы двигались дальше, не открывая ответного огня.
Причиной этого была Ультио. Это она заставила умолкнуть тысячи пушек, подчиненных ее воле, и почитающий ее экипаж повиновался. Она крутанулась в своей суспензорной емкости, выгибая спину. Каждая мышца в ее теле натянулась, от ярости сухожилия проступили на коже почти как у больного чахоткой. Челюсти были так плотно сжаты, что она рисковала сломать себе зубы. Глаза того же темного оттенка, что и у меня, закатились, оставив видимыми лишь белки.
Корабль вокруг нас вздыбился, генераторы гравитации силились поспеть за скоростью нашего поворота. Тяжесть воздуха сбила многих из нас с ног. Я остался стоять, сцепив подошвы с полом.
На оккулусе «Вечный крестоносец» начинал закладывать резкий разворот, но на его завершение требовалась еще минута, а то и больше. «Мстительный дух», ни на йоту не сбавляя хода, шел вперед, на полной скорости меняя направление и обращаясь в ту сторону, откуда пришел. В тот момент, когда «Вечный крестоносец» оказался прмо по курсу, двигатели взревели и еще прибавили мощности.
Физика не допускает подобного маневра на такой скорости, однако все это произошло, пока мои сдвоенные сердца не успели ударить и десяти раз.
«Вечный крестоносец» все еще только начинал поворачивать. Анамнезис перечеркнула его изображение своими скрюченными пальцами, и с носа «Мстительного духа» хлынул серебристо-белый огонь лэнсов. Ниже сверкающих лучей полетели торпеды. Огненная ярость, способная убить целый город, застигла «Вечный крестоносец» врасплох, и по терзаемым пустотным щитам сперва разлилось вызывающее головную боль радужное свечение, а затем они лопнули и ливень пламени обрушился на неприкрытый корпус.
– Щиты «Крестоносца» сбиты, и лорд Абаддон на борту, – передала Ультио флоту через вокс. – Обездвижьте его, но помните: когда все кончится, его убью я.
Анамнезис направила «Мстительный дух» в более заурядный вираж, разворачиваясь навстречу ближайшим кораблям Черных Храмовников. В ее глазах светилась смерть – такое выражение лица бывает у ребенка, который узнает, что может причинять боль беспомощным насекомым, прижигая их солнечным светом через фокусирующую линзу или отрывая им лапки с крыльями.
И вот тогда-то начался настоящий бой.
«Орел Старой Земли» был эсминцем, который успел лечь на атакующий курс до того, как мы окончательно развернулись. Его орудийные батареи грянули в пустоту, осыпая наши щиты попаданиями – и на этом ему следовало бы остановиться и ускользнуть благодаря своей скорости и маневренности. Однако вместо этого он задержался для второго залпа. Скорее всего, капитан выигрывал время, чтобы «Вечный крестоносец» закончил менять свой курс. Но Ультио уже закончила с кораблем-собратом, теперь это была добыча Абаддона. От Анамнезис требовалось истребить флот.
Когда мы пронеслись мимо, щиты «Орла Старой Земли» продержались под нашими бортовыми залпами всего семь секунд. Целый город макропушек «Гекутор» по нашему левому борту с воем озарил огнем незащищенный корпус «Орла Старой Земли», уничтожив менее крупный корабль со звездной вспышкой плазменного взрыва. Ультио даже не отреагировала на это. Он уже была сосредоточена на звездолетах впереди, сверху, снизу – Черные Храмовники отсекли наш флагман и приближались, чтобы убить его. Корабль вокруг нас непрерывно содрогался, гравитация то ослабевала, то безжалостно давила на нас в результате перемещений Ультио.
Леор, лицо которого подергивалось от укусов черепных имплантатов, работал при помощи переносного гололитического проектора, изучая мерцающую схему флагмана. Красные рунические метки обозначали примерные позиции абордажных команд Черных Храмовников. Я не прислушивался к тому, как он передает по воксу информацию и приказы, держа Делваруса и командиров отделений Рассеченных в курсе о местонахождении непрошеных гостей.
– Меньше, чем я ожидал, – произнес он, обращаясь ко мне.
Причину знали мы оба. Основные их силы все еще оставались на борту «Вечного крестоносца», заманивая Абаддона и нашу элиту на свою территорию.
– Более чем достаточно, чтобы Делварусу было весело, – отозвался я со спокойствием, которого не испытывал в полной мере. И чтобы вырезать несколько сотен смертных членов экипажа, – подумал я, но не допустил эти слова в разум Леора, не желая распалять машину боли у него в мозгу и отвлекать его от дела.
Он еще несколько секунд что-то говорил в вокс отделения, а затем оглядел меня дергающимися глазами.
– Брат, это все уныло и без крови. Мы должны быть внизу и драться вместе с Делварусом.
– Или на борту «Крестоносца».
– Или там, – согласился он.
Я настроился на вокс-передачи Делваруса, но услышал только хриплые вопли, вой, резкий хохот и львиный рев. На заднем плане гремели болтеры. Где бы Делварус ни находился, он сейчас собирал свой урожай жизней.
Рассеченные были отрядом Делваруса – армией Дваждырожденных, которую я постепенно помог создать, связывая демонов со смертельно ранеными воинами и, когда предоставлялась такая возможность, с захваченными в бою узниками. В последующие годы имперские силы встречали отделения Черного Легиона, носящие демонически оскверненные доспехи орденов лоялистов, поскольку я, равно как и мои подмастерья, вселял в пленников Нерожденных. До того, как я отправился на Терру и сдался на попечение Инквизиции, у меня самого была свита из подобных телохранителей. Кровавые Ангелы, Ультрадесантники, Имперские Кулаки и некоторые их потомки, чьи души были разрушены и стали частью демонических сущностей, управляющих их пустыми оболочками. На поле боя это выглядит восхитительно оскорбительно. Впрочем, в те старые дни группировка Делваруса по большей части состояла из принесших себя в жертву добровольцев из числа Сынов Гора и Пожирателей Миров, а также пленных из других Легионов.
– Рассеченные развлекаются, – пробормотал Леор. Его уже слегка покачивало, он не мог стоять спокойно, мучаясь от непредсказуемой адреналиновой энергии, которую ему было никак не выплеснуть. Я бы сказал ему вступить в бой, но он бы отказался. Он был военным лидером, офицером и лордом Легиона, и ему полагалось координировать действия братьев. Он собирался исполнять свой долг, как бы сильно ему ни хотелось вместо этого проливать кровь.
Ультио вела нас по океану вражеских секторов обстрела, обращаясь с кораблем вокруг себя словно с жеребцом, которого нужно обуздывать своей волей и уговаривать все время прибавить ходу. Она учитывала всех наших противников в списке понижения приоритетов, который каждый миг менялся на основании расчетов степени угрозы по вооруженности, поддержке и позиции. Ее внимание охватывало абсолютно все – она преследовала одну добычу за другой со скрупулезной точностью, нанося достаточно урона, чтобы пробить щиты и обездвижить или уничтожить, а затем тут же концентрировалась на другой цели.