– Ее, в соболях-алмазах… Не думал, что поймешь-догадаешься.
– И-вы и-слишком высокого мнения обо мне, и-господин генерал. Я понимаю: и-вы подозреваете меня не в том, что я подпольная императрица, а в том, что являюсь шпионкой.
– Профессионалкой. Разве нет?
– Нет.
– Опять врешь, в соболях-алмазах, – незло, скорее обиженно констатировал генерал. – Дохлое это дело – врать атаману.
– Я всего лишь профессиональная любовница, и-господин генерал, – мило улыбнулась Сото, игриво забросив ножку за спину атамана. Мельком заглянув ему в глаза и не уловив осуждения, обхватила его голову и уселась на грудь.
– Во паршивка! – восхищенно пробормотал Семенов.
– И-вы и-правы, генерал, – вдруг охотно, хотя и запоздало согласилась Сото, томно изгибаясь. – Я действительно Орхидея.
24
«Мы – солдаты, гауптштурмфюрер. Независимо от чина», – сказал ему личный пилот Гитлера бригадефюрер Бауэр, подчеркивая их равенство в служении тому богу, которого обязаны были почитать пуще самого Иисуса.
Сообщать генералу о том, что он уже произведен в штурмбаннфюреры, Скорцени счел нетактичным. А философия: «Мы – солдаты фюрера» – лично для него давно исчерпала себя.
Чтобы заполнить паузу, наступившую вслед за тем, как интерес к личному пилоту вождя нации был в значительной степени утерян, первый диверсант рейха попытался вспомнить что-либо известное ему об этом человеке. Но информированность относительно этого человека оказалась убогой. Личный пилот Гитлера принадлежал к тому кругу людей, досье на которых все еще оставались недоступными для него. Да, наверное, и для Шелленберга. Знать о нем «все» могли разве что обергруппенфюрер Кальтенбруннер и шеф гестапо Мюллер. Из всего, что удалось установить по памяти после того, как он узнал, что за Муссолини прибудет личный пилот фюрера, вытекало, что в нацистской партии Бауэр[14] еще с двадцатых годов. И что об абсолютном доверии к нему Гитлера, а также преданности пилота своему фюреру по кабинетам службы безопасности гуляли целые притчи.
Жидковато.
Тем не менее еще вчера, в телефонной беседе, он намекнул Родлю, чтобы тот связался со специалистом по «святым писаниям» Гофманом и выяснил кое-какие подробности об одном желанном госте. Родль должен был понять, что речь идет о сведениях относительно Бауэра.
Адъютант давно знал, что Скорцени всегда интересовали сведения не только на тех людей, с которыми придется работать, но и на тех, которые недоступны для него, но так или иначе выходят на контакт с ним. Стремление знать все обо всех было маниакальной привилегией офицера службы безопасности. «Маниакальная привилегия – термин, подаренный VI управлению Главного управления имперской безопасности самим первым диверсантом.
– Как будут развиваться события в «Волчьем логове» после прибытия туда Муссолини, об этом знает только Бог и фюрер. А точнее, фюрер и Бог. Но, судя по всему, итальянский пасьянс разложен основательно и надолго, – заговорил Бауэр именно тогда, когда Скорцени окончательно разуверился получить от него хоть какую-то начальную информацию. – Это я так, по-солдатски, прикидываю. Исходя из того, что один связной «Хейнкель-111» мне уже пришлось отправить в Италию, чтобы срочно доставить в логово нашего посла в Риме Рудольфа Рана и находящегося сейчас в Северной Италии обергруппенфюрера Карла Вольфа. Так что вам, Скорцени, работа всегда найдется.
– Значит, все еще итальянский пасьянс? – уже как бы про себя переспросил Скорцени.
– Уж не рассчитываете ли вы, что следующим приказом фюрер отправит вас похищать «вождя всех времен и народов»? – иронично улыбнулся генерал. Хотя худощавое, иссушенное ветрами лицо его создано было явно не для улыбок.
– Почему бы и нет, бригадефюрер? Был бы приказ, – жестко отреагировал Скорцени. И в долгом испытывающем взгляде, которым осенил его пилот, в одинаковой мере было отмеряно и недоверия, и уважения.
Но все же Бауэр больше склонялся к мысли, что заявление Скорцени – не бравада. Был бы приказ, и этот «солдат фюрера» действительно решится на то, на что решиться практически невозможно. Похищение Муссолини с вершины Абруццо, которым восхищаются сейчас даже враги рейха, тоже казалось операцией из разряда невероятных.
25
Однако искренняя признательность генералу не помешала Скорцени сразу же по возвращении в отель вызвать к себе в номер Родля. Усевшись в мягкое венское кресло и закрыв глаза, он сказал то, что говорил всегда, желая, чтобы адъютант не спеша, вдумчиво ознакомил его с очередным «святым писанием», то есть досье.
14
Бригадефюрер Ганс Бауэр. 2 мая 1945 года был пленен советскими солдатами. Оказался одним из тех немногих высокопоставленных нацистов, кто не раскаялся и не признал своей вины. На суде Бауэр заявил: «Книгу «Майн кампф» читал и полностью разделяю изложенные в ней взгляды. Как был убежденным нацистом, так и остаюсь».