Дэйв опустился на четвереньки, присел и размашисто перепрыгнул на соседнее здание. Руки-лапы вгрызлись в бетон, вбросив крошку в воздух. Черно-белый мир плеснул в небо серую пыль, размазав ее по кровле. Она налипла на чердачный домик, жесткую черепицу и каменную облицовку, забралась в ноздри гипсовых горгулий, пришитых к выступам. Короткий скрежет — с шумным выдохом они расправили крылья, повели остроугольными головами и сошли с постаментов. Их сияющие глаза обратились к Дэйву. Выгнув грудь колесом, они зарычали и бросились вперед, проминая под жесткими лапами покрытие. Дэйв низко пригнулся, сквозь перепонки между пальцами просочилась вязкая слизь. Горгульи в одночасье оказались рядом, хлопок — неповоротливые руки сомкнулись над головой, ссыпав на плечи песок. Дэйв резко ушел в сторону, вспрыгнув на стену чердачного входа и прижавшись к ней ступнями и ладонями. Его голова неестественно изогнулась, шею скрутило жгутом. Управляемые чужим разумом горгульи пробили стену совсем рядом, пустив сетку глубоких трещин. Дэйв скользнул между мраморными охранниками, заставив их развернуться. Они вновь ударили: под кулаками вздыбилась крыша, в стене чердачного входа образовался разлом. Он вновь прильнул к камню, горгульи пробили бетон, обнаружив за ним запыленный проход. Дэйв нырнул внутрь, слившись с небрежным дыханием старых стен. Доски, стоявшие наперекрест, изломались: охранники пытались пролезть в небольшую дыру, их пальцы терзали бетон как хрупкий шоколад. Дэйв не стал их дожидаться и спрыгнул вниз на крышку железного люка. Длинные когти впились в металл, легко его разрезав, расчертили квадрат. Стук сверху не прекращался, горгульи пытались пробраться следом, как если бы от этого зависела их искусственная жизнь. Взломанная крышка съехала в сторону, Дэйв очутился на каменной лестнице, ведущей вниз по коридору. Рабочие помещения. Тенью он вскарабкался на стену, потолок, цепкие чешуйки, покрывшие тело, легко прилипали к любой поверхности. Комнаты проносились одна за другой, мелькали как далекие огни за окнами поезда. Тускло высвечивались редкие охранники и сотрудники, давая возможность незаметно скользнуть мимо. Пятый этаж, четвертый. Сигналы тревоги включились только на втором, но в этот момент Дэйв спрыгнул в шахту лифта, повиснув на толстых троссах, пробороздив их длинными царапинами. Один, ноль, минус один. Этаж, скрытый от посторонних, которого не должно существовать и куда приходят, чтобы выбрать новую игрушку. Когда-то здесь был и сам Дэйв. Зеленые аквариумы тянулись длинной вереницей, им не было конца. Дэйв задержался на крышке одного из них, вытянул шею, принюхавшись. Пахло одинаково — солью и маринадом. Свет ламп надтреснуто моргнул, переключившись в аварийное освещение, скоро и сюда доберется проверка. Ладони коснулись пола, Дэйв покрался вперед. За поворотом мелькнул смутный образ, заставив ринуться за ним. Мэй не обманула, она помогла — Дэйв заметил ее стоящей у одного из аквариумов. Внутри безжизненно застыло тело, казавшееся молочно-белым в темноте. Тонкие руки и синие глаза, еле различимые за толстым слоем жижи, разметавшиеся длинные волосы…
— Мэйми.
Когти со скрипом прочертили длинную царапину на стекле. Дэйв прижался к нему носом, замер на секунду и со всей силы саданул кулаком. Зеркальные осколки врезались под кожу, вода рухнула вниз, повалив на пол. Дэйв еле успел подхватить Мэйми, сжать ее худые плечи. Она была без сознания, и оставалось неясным, сможет ли она оправиться. На белый лоб налипли пряди волос, Дэйв осторожно убрал их в сторону. Он поднялся, бережно удерживая ее на руках, направился к выходу. Здесь уже подобралась охрана, выстрелы раздались почти синхронно, пули прошили воздух, но легко поглотились выросшей на пути тенью. Тьма отпрянула жгутами, пронеслась вперед, нанизав тела на когти-колья. Мешки мяса на секунду повисли в воздухе, захрипев, на пол пролились черные пятна крови, а после рухнули вниз как сломанные куклы, отпущенные буйной силой. Дэйв шел и не видел преград. Взрывались лампы, свистели пули, кричали люди, но ему все было нипочем. На цокольном этаже он очутился в длинном коридоре, приведшем к подземной парковке. Слабое освещение стало еще хуже, из-за скачущего напряжения лампы заморгали, часть из них лопнула. Дэйв остановился, завидев знакомую тень.
— Теперь отдай, что мое.
Взгляд скользнул по лицу Маргрет, она все так же крепко спала. Дэйв покачал головой, сильнее сжав ее плечи, закрыв от чужого взора. Это разозлило Мэй. Чернота начала сгущаться, она стала почти осязаемой, наполнила воздух тягучей тяжестью. Залила легкие, сдавила изнутри, и сопротивляться ей было невозможно. Когда стало совсем плохо, Дэйв упал на колени, из последних сил он аккуратно опустил вниз Маргрет, когтистая ладонь коснулась ее лица. На выступающую ключицу капнула кровь изо рта, Дэйв закашлялся, в последний раз взглянув на сестру, и упал рядом, задрожав. Тьма стекла с его тела, свернулась щенком у ног настоящей хозяйки. Мэй стояла близко, Дэйв мог видеть узкие щиколотки, покрытые грязью, и расцарапанные в кровь ступни.
— Ты мне обещал. И я это заберу. Мы будем счастливы, как раньше.
Дэйв не ответил. Его горло сдавило невидимыми тисками, чернота с пола поднялась, свернулась тугой змеей и прицельно забралась в рот, заполнив дыхательные пути. Собственный хрип резанул по ушам, сердце затрясло в припадке. Легкие обожгло острой болью, дышать стало нечем. Чем глубже Дэйв пробовал вдохнуть, тем чаще сокращались мышцы и тем тяжелее становилось пытаться. Из последних сил он схватился за собственную шею, попробовав высвободить ее, но не получилось. Вздрогнув несколько раз, ладони сползли вниз, сдавшись, зрачки закатились за веко. Тьма отступила, оставив после себя четкие синяки на коже, но Дэйв этого уже не видел. Он больше ничего не мог увидеть.
========== III Джек ==========
В это утро Джек не пошел на работу. Телефон разрывало от звонков и сообщений, потому пришлось его просто выключить. Голова раскалывалась. Рука неловко нащупала очки на прикроватной тумбочке, водрузила их на нос. Джек свесил ноги вниз, одернул ступню от холодного пола, широко зевнул и запустил ладонь во всклоченные волосы. Он собирался провести этот день в тишине и покое.
Кофемолка с урчанием проглотила ароматные зерна. Джек вытащил маленький ящичек с порошком, пересыпал его в кофеварку и включил центральный новостной канал. Сообщали о двадцати погибших и пятнадцати раненых в результате перестрелки в Лисьем переулке. Выдвигали версию с терактом, говорили, что было совершено нападение на правительственную лабораторию, где погибло уже двенадцать человек. В белую чашку медленно закапал кофе, наполнив кухню пряным и терпким ароматом. Джек подхватил ее, удобно устроился на высоком стуле, сгорбившись. Солнечные лучи расползлись по столешнице, уперлись в деревянные доски для резки, висевшие на стене. За окном щебетали птицы, изредка мимо проезжали машины или велосипедисты. Привкус кофе на языке, звон тостера и горячий запах поджаренного хлеба, тающее масло… Чудесное утро. По крайней мере, оно таким стало после таблетки от головной боли.
Джек неспешно оделся, застегнул запонки, разгладил уголки ворота рубашки. В начищенных до блеска ботинках отразилось солнце, когда Джек вышел на порог дома, не забыв надеть широкополую шляпу. Его уже ждали: серебристый кадиллак припарковался прямо у почтового ящика, загородив передвижение другим машинам, даже не стал въезжать на специальную площадку. Джек глубоко вздохнул и осторожно прошел к ждущим, двое мужчин поприветствовали его одинаково вежливыми улыбками.