Затем была обширная парковая полоса, в которой прятались частные особняки и коттеджи. Со стороны моря здесь были причалы для яхт, станция паромов — сам паром был ослепительно-белым, с множеством смотровых палуб.
Я дал себе слово, покончив с Шивой, обязательно прокатиться на таком красавце.
Затем начался порт. Зона доставки товаров, промысловая зона — где-то там, среди сетей и громадных контейнеров с рыбой, дед, что подвозил меня утром, покупал свою скумбрию. Сейчас он, наверное, уже дома — получает очередной нагоняй от своей старухи…
Я не должен допустить гибели этого мира, — мысль была ослепительно-белая, как раскалённый электрод.
Глядя на чистенькие уютные коттеджи, я вспомнил совсем другой дом. Дом, из окон которого вырывались клубы чёрного дыма, а внутри бушевало пламя.
Я сидел на подъездной дорожке, а на коленях у меня лежала голова хозяина горящего дома. Перед тем, как он умер, я успел поклясться, что больше такого не допущу.
Удивительно, что я не помнил лица умирающего посланника. Но зато отлично помнил грязную тряпичную куклу, лежащую на дорожке… У неё были глупые стеклянные глаза и ярко-красные волосы. Цвет их был точно таким же, как и кровь на лице моего друга.
…За портом город словно подменили. Широкая набережная сменилась асфальтированным шоссе, вдоль которого, как спичечные коробки, теснились неказистые домишки, обитые сайдингом и когда-то выкрашенные в белый цвет.
Морской ветер сдул краску, сделав фасады домов серыми, как прибрежный плавник. Зелени здесь почти не было. Зато была вездесущая пыль. Под действием морского бриза она собиралась в крутящиеся столбы на перекрёстках, клубилась в маленьких двориках и садилась тонкой плёнкой на воду залива.
Я свернул на улочку, уходящую вглубь посёлка.
Через несколько кварталов показались большие ржавые ворота, к которым была прибита потрёпанная вывеска. "СТО ФУДЗИ". Мелкими иероглифами значилось: "Накачка шин, балансировка колёс, зарядка аккумуляторов".
Сердце забилось глухо и тревожно. Если Шива вселился в тело автомеханика — моя работа очень скоро будет закончена. Я вернусь на Ёшики, а монах-ямабуси займёт своё законное тело. Свободное, при деньгах и с новыми документами.
Оставалось определить: здесь ли Разрушитель.
В Центральных мирах можно обзавестись специальным индикатором, размером с обыкновенный автомобильный брелок. Зелёная лампочка — в теле его настоящий хозяин. Желтая — путешественник из другого мира. Красная — незаконный подселенец, место которому — в хранилище Корпуса.
Но в Закрытых мирах всё было по-другому. Метасендер передавал лишь информацию. Матрицу сознания, — или другие, закодированные сведения. Ничего материального из мира в мир передать нельзя.
В Центральных мирах, объединённых сетью метасендеров, эта проблема решалась обменом технологий. Но в таких мирах, как Тикю, можно полагаться только на интуицию посланника. Именно она должна подсказать: кто занимает тело светловолосого кудрявого парня.
Если это Шива, я должен действовать быстро.
Сняв шлем, я поставил байк на подножку и выключил зажигание.
Сразу стало жарко: воздух к середине дня нагрелся, и в полном байкерском облачении я чувствовал себя, как черепаха, которую опустили в кипяток.
Собираясь снять куртку, сзади, за спиной, услышал негромкое хмыканье. Обернулся. Ко мне подходили трое. Неопределённого возраста, в просторных спортивных костюмах и заношенных до дыр кроссовках. Все трое были небриты, с торчащими во все стороны лохмами.
Местные гопники. Ну конечно… Куда же без них?
— Это кто это у нас тут такой крутой? — вперёд вышел тот, волосы которого были подвязаны красной банданой. Узкое лицо, презрительно оттопыренная нижняя губа и наглый взгляд. Типичная трущобная крыса. Подросток, едва ли старше меня.
За его спиной стояли громила с безмятежным лицом Будды, и мелкий хорёк, руки которого ни секунды не оставались в покое. Стандартная уличная кодла: Умник, Громила и Шестёрка.
На улицах Ёшики мне пришлось побывать в роли каждого из них.
— Идите своей дорогой, и останетесь целы, — я даже не стал задействовать голос посланника. Драки не избежать, это очевидно. Пикировка — начало противостояния, затравка. Зачастую, выиграв словесный поединок, ты выигрываешь и весь бой целиком…
Они не считают меня серьёзным противником, — я вовремя вспомнил о своей внешности. Мальчишеское лицо, оттопыренные уши… Ох уж эти уши! Много мне из-за них грозит неприятностей.
— Мы бы пошли, — осклабился Умник. Когда он растянул губы, стало видно, что у него не хватает одного из верхних передних зубов… — Да ты своей телегой перегородил всю улицу.