И первое, что я увидел — два горящих пламенника в тридцати сантиметрах от пола. От шумного вздоха меня удержал боевой режим. Взгляд мгновенно выхватил из окружающего зеленоватого сумрака круглоголовый остроухий силуэт…
Кошка.
Лоб мгновенно вспотел, и плюнув на ночное зрение, я снял капюшон. Да. Так гораздо лучше… Картинка сразу приобрела глубину. Высокие потолки с чёрными от времени балками поддерживают высокую крышу, на светлых стенах — картины в аскетичных рамах, низкие футоны окружают комнату по периметру. В центре — столик с традиционной нишей для ног.
Всё это я заметил периферийным зрением, тогда как взгляд был сосредоточен на кошке. Та сидела неподвижно, обернув лапы пушистым хвостом, и смотрела на меня абсолютно равнодушно, ни разу не моргнув.
Так прошло около минуты.
Я не знал, что предпримет кошка, если я шевельнусь.
Наконец ей надоело играть в гляделки. Неспешно встав на все четыре лапы, она потянулась, беззвучно и презрительно зевнула мне в лицо и удалилась, подрагивая кончиком хвоста.
Воздух с шумом вырвался из моих лёгких, жилки под коленями задрожали.
Взяв себя в руки, я сделал несколько пробных шагов. Пол не скрипел, ничего вообще не двигалось. Дом словно затаил дыхание. Ожидая, каким будет мой следующий шаг.
Жучков у меня было десятка два, и парочку я разместил в этой комнате, похожей на гостиную. Один — под столешницей, второй — в притолоке двери.
Сёдзи были раздвинуты, и я беспрепятственно выглянул в коридор. Пусто. По обе стороны тянутся такие же раздвижные двери — только закрытые. В простенках смутные акварели, на полу терракотовые вазы с декоративным бамбуком. Толстая ковровая дорожка скрадывает шаги.
Из-за первой двери доносилось размеренное лёгкое дыхание. Женщина, или ребёнок. Из-за второй — то же самое.
За третьей звуки были более густыми, насыщенными. Храп. С переливами, со свистом и бульканьем. Так спят очень дородные мужчины, которым буквально не о чём беспокоиться в этой жизни.
Я во всех подробностях припомнил фото Набунаги. Самурай должен дышать не так… Воин спит чутко, вполглаза, готовый ко всему даже в собственном доме.
А если в теле Набунаги — Шива?.. Как должен дышать маньяк-убийца, задумавший разрушить мир?
Много терабайтов текста посвящено исследованиям психологии преступников. Все сходятся в одном: люди, намеренно причиняющие вред другим, и получающие от этого удовольствие — не нормальны.
Но вот в чём штука… Пользуясь своим опытом в поимке этих самых преступников, могу сказать одно: каждый сходит с ума по-своему.
К сожалению тех, с кем можно было обсудить психологию Шивы, не осталось. Разрушитель очень тщательно подчищал следы.
Обследовав все комнаты на втором этаже, спальни Нобунаги я не нашел. Точнее, не нашел самого хозяина. Или он спит где-то в другом месте, или…
Эти выводы должны были меня насторожить. Но почему-то не насторожили.
Подходя к лестнице, я расслабился, отпустил боевой режим, и тут же чуть не вляпался в неприятности: на лестничной площадке, привалившись к перилам, спал охранник.
Я его не заметил, потому что парнишка сидел на полу. Голова его была запрокинута, веки плотно сжаты. Одна рука покоилась на рукояти меча, другая бессильно упала на бедро… Из уголка рта молодого охранника стекала тонкая ниточка слюны.
У меня невольно дёрнулась щека. Застанет горе-охранника хозяин — не избежать ему порки гибкими ивовыми прутьями…
Осторожно перешагнув через вытянутые ноги, я ступил на верхнюю ступеньку лестницы. Три пролёта — и я уже внизу, в просторном холле.
Везде, где только можно, я оставлял жучки: никогда не знаешь, в каком именно помещении хозяин чувствует сея спокойнее всего — и любит поболтать.
А в коридорах часто судачат слуги, да и охранники могут обронить слово-другое.
Ну вот: осталось разместить пару-тройку жучков на первом этаже, и можно уходить. Найду в Коти недорогой рёкан, настрою оборудование, и буду слушать. Шива себя выдаст.
Где-то в центре холла, рядом с цветочной вазой, я вдруг почувствовал, что не могу двинуться с места. Словно на моём пути вдруг возникло силовое поле: вязкое, как жидкий полимер, и душное, как стекловата.
Запаниковав, я дёрнулся что есть сил — и увяз ещё больше. Застыл, как муха, упавшая в клей.
И в то же мгновение в зале вспыхнул свет.
Глава 11
Я не мог двигать даже глазами. Так и застыл, разглядывая то, что было на противоположной стене: ковёр ручной работы. Кажется, такие называют гобеленами — видел парочку на Ёшики, в музее.
Сцена охоты на лис. Нескольким гончим удалось загнать двух лис к поваленному стволу дерева. Одной явно удастся сбежать: в длинном прыжке она прыгает через ствол, яркий хвост как будто дразнит пегого пса. Тот щелкает зубами, но достать лису не может.