— Говорят, эту лестницу построили старые люди, — вдруг сказала девчонка.
Я был рад отвлечься, и с радостью поддержал разговор.
— Старые?
— Ну, не в смысле — старики. Просто древние.
— А зачем?
— Увидишь, когда доберёмся.
— А долго ещё?
Сакура бросила на меня короткий взгляд.
— Когда-то я ненавидела эту лестницу, — сообщила она.
— Почему?
— Это ты тоже узнаешь позже.
— Не слишком ли много загадок?
— Просто так всего не объяснить, — она взяла меня за руку и потянула за собой. — Проще увидеть. Правда. Не останавливайся, Курои-кун. Будет хуже.
Это я понимал: мышцы от непривычной работы забьются, и вообще откажутся сотрудничать.
В какой-то миг я решил, что сейчас упаду. В глазах потемнело. Ступни жгло, как огнём, а грудь словно сдавил железный обруч.
Но как-то я перетерпел.
Выказывать слабость перед девчонкой не хотелось, и где-то внутри разгоралась искра упрямства: если может она — могу и я.
— Она называется лестницей в небеса, — сказала Сакура.
— Знаешь, я почему-то так и подумал.
— Нет, ты не понял… — она ещё и смеялась. — Смотри!
Сделав широкий-преширокий шаг, Сакура прыгнула сразу на пять метров. Затем — ещё раз и ещё… Носки её ботинок едва касались ступеней, тело сделалось лёгким, как у бабочки.
— Увидимся наверху… — и она упорхнула.
А я продолжил поднимать ноги — сначала одну, затем другую.
Солнце сдвинулось заметно левее, когда я наконец увидел вершину. Куртку я снял, майкой повязал голову — лысую макушку нещадно припекало.
Пот тёк по спине, по груди, во рту была пустынная сушь, а ног я уже не чувствовал. Просто какие-то распухшие болванки, которые зачем-то прикрепили к моему туловищу…
С трудом вскарабкавшись на последнюю ступеньку, пару минут я ничего не видел. Уперев руки в колени, опустил голову, и чувствуя, как с кончика носа в на траву капает пот, ждал, чтобы исчезли цветные круги перед глазами.
Потом выпрямился, майкой обтёр лицо, бока, и надел куртку на голое тело — ветер был довольно пронзительным.
Здесь, наверху, было гораздо больше неба. Оно изгибалось зеленоватой нефритовой чашкой, словно отделяя гору от всего остального мира.
Тишина буквально пригибала к земле. Высоко над головой парил орёл.
И здесь было пусто. Никто и ничто не шевелилось на этой голой, как лысая черепушка, вершине.
Я завертел головой. Что-то не сходится. Здесь должна быть хотя бы Сакура — ведь она убежала вперёд. А ещё этот мифический дедушка…
Краем глаза я вдруг ухватил движение. Словно дымка: вот она здесь — а вот уже и рассеялась… Это как если бы смотреться в зеркало, но стоять к нему боком. Причём, в зеркале этом отражается всё, кроме тебя самого.
Что-то здесь не так, — интуиция посланника встала на дыбы. — Что-то происходит прямо сейчас, а я не могу уловить — что.
Вытянув руки, ощупывая пальцами воздух перед собой, я пошел вперёд. Словно слепой, оставшийся без поводыря. Передо мной не было ничего: ни тропинки, никакого доказательства того, что здесь что-то есть. Только несколько валунов и скорченные между ними заросли можжевельника.
Голую площадку, которой являлась вершина горы, я преодолел в несколько шагов, и замер на другой стороне. Обрыв. На дне — неслышный отсюда ручей.
Но когда я повернул голову, перед глазами мелькнул образ. Домики с загнутыми углами крыш, бамбуковые фонтанчики, посыпанные белым песком дорожки…
И всё это было прямо здесь, на горе — никакого обрыва!
Как во сне, промелькнули кадры недавнего прошлого: колибри над ладонью оператора, громадный дракон за окном офиса, призрачный сгусток энергии в моей ладони…
Задержав дыхание, я шагнул в пропасть.
Конечно же, это испытание. Испокон веков одни люди испытывают других: на вшивость, на прочность, на сообразительность… На веру.
Думаю здесь, на Тикю, испытания имеют особый смысл: слабый телом и духом не сможет управлять эфиром.
И так как Сакура везла меня именно к сэнсэю, узнать, чего я стою ещё до начала учёбы, очень предусмотрительно.
Как и следовало ожидать, я не упал.
Нет, не так: к счастью, я не ошибся, и не рухнул в пропасть. Хотя и испытал головокружительный, захватывающий миг ужаса: в том месте, где начинался иллюзорный обрыв, была довольно крутая ступенька, и шагнув с неё, я в буквальном смысле успел увидеть всё своё прошлое.
Домики, фонтаны и посыпанные белым песком дорожки — всё было правдой. На веранде главного дома, под красным черепичным навесом — плошки с карликовыми деревцами. Они создавали мини-сад, с круглым озерком в деревянной кадушке.