— Вставай, — голос исходил откуда-то сбоку, я ему подчинился.
В комнате что-то изменилось. Китаянка исчезла, но Сакура была здесь. В руках у неё было зеркало и ворох одежды. — Смотри, — она протянула мне небольшой овал в алюминиевой раме.
— Это я?..
Голос дал петуха.
Я привык к смене оболочек. Привык к тому, что выгляжу по-разному — честно говоря, своё первое лицо я уже почти не помнил. Моя синт-оболочка в Корпусе имела ярко выраженные азиатские черты, смуглую кожу и чёрные волосы до плеч.
Сейчас я выглядел, как настоящий японец. Удлинённые, широко расставленные глаза, густые тёмные брови, аккуратный нос, подбородок твёрдый, хороших пропорций.
На вид мне теперь было лет восемнадцать. Единственное, что не изменилось: цвет глаз и гладкая, как у подростка, кожа на щеках.
— Чтобы состарить тебя по-настоящему, нужно серьёзно вмешиваться в метаболизм, — сказала Сакура. — Так что Цинь-Ли ограничилась минимальными изменениями. Хватит дней на шесть-восемь.
— А потом? Будет так же… неприятно? — меня в дрожь бросило от мысли, что придётся вновь через это пройти.
— Надеюсь, что нет, — девчонка пожала плечами. — Цинь-Ли всё сделала правильно. Так что изменения исчезнут постепенно.
— Рад это слышать.
Губы двигались не совсем привычно. Они стали более пухлыми, а на подбородке образовалась ямочка…
— Обязательно было делать меня таким красавчиком?
Кодекс посланника: будь незаметным. Таким, как все. С одной стороны — всё норм. Я теперь выгляжу, как типичный житель Ямато. Про такого никто не скажет презрительно: — Ты — даймё. Но всё же…
— Все вопросы — к Цинь-Ли, — Сакура пожала плечами. — Она никогда не работает по шаблону. Говорит, её задача — вытащить на свет истинную внешность. То, каким человек кажется самому себе.
Очень интересно. Я, значит, в глубине души — молодой красавчик. Ха-ха.
— Фудзи она тоже меняла лицо?
— Нет, дурачок, — девчонка усмехнулась так снисходительно, что мне захотелось её стукнуть. Ну, хотя бы легонько огреть по попе… — Фудзи-сама просто замаскировался. Парик, немножко косметики…
— Но зачем? — я тронул кончиками пальцев щеку. Почувствовал упругие мускулы, сквозь них — линию зубов…
— Ты засветился в доме Набунаги, — напомнила Сакура. — А ещё тебя ищут монахи — ты же исчез из монастыря, а они за тебя в ответе. И неизвестные пока похитители. — Вот, — она кинула мне что-то чёрное, и только поймав, я понял, что это парик. — Будешь носить, пока не отрастут волосы.
Сакура помогла нахлобучить его на голову — волосы теперь закрывали уши и падали длинной чёлкой на лоб.
— Обалдеть, — теперь я ничем не напоминал того подростка, в тело которого вселился несколько дней назад. Больше всего меня порадовало, что не видно ушей.
— Цинь Ли — лучшая, — похвасталась Сакура. — Её доставили сюда вертолётом, прямо из Байцзиня, за полчаса до нашего приезда. А сейчас она вновь летит домой, в свою навороченную клинику.
Я подумал: сколько это могло стоить?.. Но решил приберечь вопрос до встречи с Фудзи.
— Теперь переодевайся, — скомандовала девчонка, и протянула мне ворох одежды.
Джинсы, майка с надписью "Металлика" — я подумал, что это музыкальная группа. Почти такая же, как у всех тут, клетчатая рубашка — тёплая, из плотного хлопка. Высокие ботинки на толстой подошве, мобильный телефон, тёмные очки и серебряная цепочка на шею.
Фигурку лиса, подаренную Такедой, я незаметно для Сакуры переложил в карман новых джинсов.
— Ну вот, — одобрительно улыбнулась девчонка. — Теперь ты — обычный парень с Хонсю. Веди себя поразвязней. Руки в карманы, походка такая… В общем, не крадись всё время, как тигр.
— А раньше был необычный? — на мой неопытный взгляд, разница была небольшая.
— Раньше у тебя на физиономии было написано: аристократ.
— Даймё?
— Даймё, — Сакура забавно сморщила носик.
— Но ведь ты — тоже даймё, — я посмотрел ей в лицо. — Белая кожа, голубые глаза, светлые волосы… В тебе много русской крови.
— Это ещё ничего не значит! — щеки девушки порозовели. — Я — обычная девчонка из бедного района, во мне нет ничего благородного!
— И в чём отличие?
— Да очень просто! — она явно горячилась. Видно, я наступил на больную мозоль… — Поведение, походка, язык… Я не родилась с золотой ложкой в заднице, и не веду себя так, словно весь мир принадлежит мне одной.
— Фудзи тоже не ведёт, — поддел я её. — Хотя он — родился…
— Фудзи-сама — не такой, как все. Он… Он… — у неё сделалось такое лицо, словно речь шла о Бодхисаттве, по меньшей мере. — Ай, ты всё равно не поймёшь, — она отвернулась к стене. — Иди. Он тебя ждёт.