Я кивнул, не уточняя, кто такие майнеры. Сейчас это к делу не относится.
— Так вот, — парень посмотрел на меня, а затем повернул кепку "Тюнити Дрегонз" козырьком назад. — Мы едем в Киото.
Я моргнул.
Почему-то казалось, что лучше всего оставаться именно здесь, на Сикоку. Но если подумать — Шива может быть где угодно.
— А чем плоха мастерская и Эйрстрим? — всё-таки спросил я.
— Мастерская отпадает, — вздохнул Фудзи. — Слишком много народу видело там тебя. К тому же, в Киото нам будет проще разузнать о военных складах. Вся знать тусуется при дворе, а я, по некоторым причинам, туда вхож, — и он наконец-то улыбнулся.
— Ну а я там каким боком?..
— Представим тебя, как моего кохая, — махнул рукой Фудзи. — Ничего необычного: аристократы всё время заводят дружков-прихлебателей, которые обделывают за них грязные делишки.
— Грязные?
— Тут уж без вариантов, — Фудзи скроил притворно-скорбную мину. — Назвался даймё — будь добр, веди себя гнусно.
— Ты поэтому и не живёшь в столице, — сказал я. — Тебе противны все эти интриги.
— К сожалению, интриги при дворе — это хлеб, масло и икра вместе взятые. Я ведь второй сын. И чем меньше мозолю глаза старшему братцу, тем реже у него появляются мысли насчёт того, что я решу претендовать на престол.
Я хотел спросить, почему его брат должен так думать, но не успел.
Дверь кафе распахнулась. На пороге, щурясь от света после ночной темноты, стоял человек, которого я уже видел.
Сейчас на нём не было традиционного кимоно. Да и меча я не заметил.
Одетый в серый деловой костюм, белоснежную рубашку и начищенные туфли, перед нами стоял Виктор Набунага.
Дорогой читатель!
После этой главы открывается продажа книги.
Цена небольшая. 99 рублей. Дешевле чашки кофе.
Писательское ремесло — штука интересная. И ваша поддержка позволит нам уделять написанию книг больше времени. И продолжать радовать Вас частыми публикациями глав, и другими интересными сериями — в перспективе.
Спасибо, что читаете наши книги.
Глава 18
Набунага смотрел прямо на наш столик. Точнее, на Фудзи.
Тот, заметив гостя одновременно со мной, выпрямился и положил руки перед собой. А ногой незаметно придавил мой ботинок к полу: не дёргайся, мол, всё путём.
От Набунаги исходили волны силы.
Все люди в кафе, независимо от того, где находились, подались ему навстречу.
Официантка проснулась, распахнула пошире глаза в здоровенных искусственных ресницах и выставила грудь, обтянутую кокетливым кружевным фартучком. Водители не сводили с Набунаги глаз.
Аура власти. Где бы ни появился такой человек, он притягивает.
Не глядя по сторонам, Набунага направился к нашему столику. Словно ему каждый день приходится посещать дешевые столовки и трепаться с дальнобойщиками.
Мы с Фудзи сидели неподвижно, как два истукана. Парень так и не снял ногу с моего ботинка. Не знаю, что он вообразил: что я кинусь на самурая очертя голову?..
Глупо. Набунага явно не один. Руку даю на отсечение, кафешка окружена его людьми. Муха не пролетит. Сам оябун пришел без оружия, но уж его солдаты вооружены до зубов.
Интересно, где сейчас Сакура?..
Я вспомнил "крик баньши". И представил: девчонка открывает рот, и солдаты падают, как скошенные травинки.
— Я не помешаю? — голос у Виктора Набунаги был спокойным, интеллигентным — как у профессора на лекции.
— Ну что вы, Виктор Николаевич, я всегда рад вас видеть. Садитесь, пожалуйста.
А вот Фудзи вдруг заговорил, как светский бездельник. На грани: ещё немного, и его тон можно счесть оскорбительным.
Набунага и бровью не повёл.
И вообще: они оба вели себя так, словно встретились не в дешевой кафешке, и Фудзи вовсе не выглядит, как постаревший на пятнадцать лет водила, а сам Набунага не напоминает белого носорога в стайке мартышек.
Он уселся на стул так, словно это было кресло в личном кабинете. Я чувствовал, как Набунага преобразует пространство вокруг себя: столики, замызганный пол, даже звук телевизора, всё стало другим.
Словно мы все — шарики на резиновом листе. И вот в центр листа падает большое грузило, и нам, простым шарикам, ничего не остаётся, как катиться к нему…
— Времени мало, так что перейду сразу к делу, — Набунага покосился на меня и слегка поморщился. И только сейчас я вспомнил, что держу в пальцах зажженную сигарету — она дотлела до фильтра и вот-вот должна была обжечь мне кожу. Смутившись, я потушил её о блюдце и положил пустые руки на стол — так же, как Фудзи. Почему-то казалось, что это — наиболее правильная линия поведения.