— А ты? Сэнсэй, или умэй?
Я вспомнил, как Фудзи готовил у себя в эйрстриме. Было дико вкусно.
— Я — сэнсэй, — парень говорил как-то вяло, голова его клонилась на грудь. — Уровня "красный дракон".
— И что это значит?
— Слушай, давай поспим, — он пододвинул себе под ноги ещё одну коробку и растянулся, как на татами. — Путь до Киото не близкий.
В этот момент я почувствовал, как кабина фуры чуть дрогнула. Раздался шум захлопнувшейся дверцы, а потом взревел двигатель. Кузов качнуло раз, другой, а потом он закачался чуть заметно, но в успокаивающем ритме.
Интересно: где прятались дальнобойщики, пока мы дрались у кафешки?..
Это была последняя мысль. Уронив голову на руки, я отключился.
Глава 19
Шива, с синей шеей, с четырьмя невероятно длинными руками, душил меня в объятьях.
— Мы с тобой — едины, — шептал он мне в ухо.
Я ворочал головой, стараясь не слушать. Но его голос был таким страстным, таким сладким, словно в уши вливали мёд.
— Повернись ко мне, — говорил Шива. — Будь таким же, как я…
— Нет!..
Вскрикнув, я проснулся.
Судя по ровному шуму двигателя, фура всё ещё ехала по скоростной трассе. Фудзи спал. Разбросав руки и ноги, откинув голову — чёрный парик свалился, и слипшиеся золотые кудри поблёскивали в полумраке фургона.
Неожиданно раздался толчок — словно колесо наехало на камень. Затем ещё один, и ещё. Звук двигателя изменился, фура теперь двигалась толчками. Последовал плавный, почти незаметный разворот, и мы остановились.
— Приехали? — Фудзи проснулся, мгновенно перейдя в состояние бодрости. Сладко потянулся, встал и стараясь не задевать коробки, сделал несколько размашистых движений руками.
У меня тоже всё затекло, но двигаться не хотелось. После сна навалилась апатия, чувство безысходности. Я ощущал себя персонажем, который катит на гору огромный камень — не помню, где я это видел. Наверное, в каком-нибудь из миров, по телевизору… Вот докатил он камень, выпрямился, чтобы утереть пот… А валун в это время — хоп с горы. И всё начинай сначала.
Снаружи началось шевеление: кто-то расшпиливал брезент, которым была накрыта фура. Интересно, что будет, когда нас обнаружат. Сдадут в полицию? Или Фудзи и здесь договорится…
Почему-то факт поимки волновал меня меньше всего. Как-нибудь отбрешемся. Наверняка мы — не первые бродяги, путешествующие таким нехитрым способом.
А потом брезент сдернули, и мы с Фудзи сразу ослепли.
Солнце лупило вовсю. Слабый ветерок нёс запахи водорослей и соли, над головой кричали чайки.
Неподалёку высилась стена из морских контейнеров, чуть дальше кивал длинной шеей погрузочный кран. То и дело раздавались трубные густые гудки…
А на фоне сине-лазоревой воды протянулась серебряная нить. Она уходила в море, к небольшому островку, а потом — ещё дальше, где был… Сикоку? Остров, с которого мы уехали? Возможно, фура двигалась именно по этому мосту. Если так — жаль, что я всё проспал. Интересно было бы посмотреть на это чудо вблизи.
Но здесь, с нами, тоже происходило что-то необычное. Я искоса глянул на Фудзи — тот смотрел мимо меня. В выражении лица, в глазах его было что-то такое, что заставило меня насторожиться.
— Осака, — не глядя пояснил он. — Кажется, я знаю, где мы. Делай то же, что и я, и ни в коем случае не дёргайся.
Перед фурой полукругом стояли люди. В чёрных костюмах, белоснежных рубашках, и почему-то с зонтами.
Впереди всех, в центре, стоял мужик, про которого можно было сказать одно: он здесь — главный. Отлично сшитый костюм сидел, как на манекене. На плечи наброшен белоснежный летний плащ, голову покрывает очень стильная шляпа — тоже белая, с лихо заломленными полями.
У мужика коричневое лицо, узкие щелочки глаз и жесткая щетка усов под носом. Рот сложен строго, и чувствуется в нём равнодушная жесткость.
— Янака-сан, — Фудзи спрыгнул с края фуры и встал перед мужиком. Не поклонился, не выразил удивления.
— Костик, — на лице мужика сверкнула улыбка. Как вспышка фотокамеры. Миг — и погасла. — Соскучился я по тебе. Вот, решил позвать в гости. Побеседовать по душам.
— Когда зовут в гости, не встречают с целым отрядом братков, — Фудзи и Янака смотрели друг другу в глаза. Было ясно: главный разговор идёт безмолвно, а слова нужны только для того, чтобы заполнить пустоту.
— Да какие же это братки?.. — Янака чуть приподнял брови в притворном удивлении. — Так, парочка секретарей. Надо же кому-то носить за мной зонтик.
В зонтах — оружие, — отметил я.
— Не стоило так беспокоиться, Янака-сан, — улыбнулся Фудзи. — Можно было просто позвонить — я сам бы приехал.
— Пустяки, пустяки, — вновь сверкнул улыбкой мужик. — Какое тут беспокойство?.. К тому же, ты куда-то собрался, нет? Вот Янака и испугался: уедет Костя-сан, не попрощается. Забудет старика.