— А Набунага следил за мной, — я припомнил, что сказал Янака: Виктор Набунага и был тем человеком, который убил бывшую императорскую семью.
— Набунага всегда вёл свою игру, — проговорил Фудзи. — И накануне того дня, как ты пришел ко мне — в день твоего совершеннолетия — приказал тебя убить. Тебя выкрали из храма, сунули в багажник и должны были увезти на побережье — чтобы там задушить и бросить в море… Я не успел ничего поделать — всё случилось слишком быстро. Мне только сообщили, что принц Антоку исчез из храма. А через несколько часов я вижу его у своих ворот — живого и невредимого, разве что, голодного.
— И ты решил, что это — карма, — я старался говорить спокойно, но губы кривились в ухмылке, и получилось так, словно я насмехаюсь над Фудзи.
— Ты удивишься, друг Курои, сколь многим в нашей жизни управляет карма, — казалось, Фудзи не обиделся. Он продолжал изучать мои глаза так, словно в них скрывались все тайны мира. — Когда ты пришел… — продолжил он чуть тише. — Я понял, что нужно делать. План возник мгновенно. Такой шанс выпадает раз в жизни — и я за него ухватился.
— Ты решил отомстить родне за смерть Михаила, — одними губами сказал я, но Фудзи услышал. — Он был твоим единственным другом, а родственники…
— Мой отец убил мою мать, — так же тихо и очень отстранённо сказал Фудзи. — Я знаю это, потому что сам видел. Он задушил её прямо в постели, поясом от халата. Я не мог ни с кем поделиться этим знанием. А мой старший брат — он такой же, как отец. И только в школе… Михаил был единственным, кто понимал, что со мной происходит. Если бы не он — я бы умер тогда. Совершил сэппуку. Чувство вины за смерть матери, за то, что я видел, но ничего не сделал…
Он повернулся наконец-то посмотрел на меня. Глаза у Фудзи были сухими, но взгляд — как у человека, который не ел десять дней.
— И теперь ты хочешь свергнуть отца и брата, чтобы посадить на трон… принца Антоку? — спросил я.
— Я всего лишь хочу восстановить справедливость.
Мы сидели на полу, друг напротив друга. За окном начинало темнеть, и я чувствовал, как тело с наступлением сумерек наливается смертельной усталостью. Казалось, я больше не могу двигать ни руками, ни ногами — словно их прибили к полу.
— Давай заключим сделку, — сказал я наконец. Фудзи кивнул. Он тоже устал — это было видно по его глазам, по горькой складке губ. — Я помогу тебе осуществить задуманное. А ты — поможешь мне отыскать Шиву, — Фудзи собирался что-то сказать, может, возразить, но я его перебил: — Послушай, ты же ничего не теряешь. Мне нужен только Шива. Поймав его, я отправлюсь в Корпус, ты получишь настоящего принца Владимира — и делайте с ним, что хотите. А если я всё-таки лгу… Ну что ж. Я — полностью в твоей власти. В то, что я — человек из другого мира, всё равно никто не поверит.
Глава 21
Проснулся от того, что было нечем дышать. Попытался сесть, спустить ноги с кровати — ничего не вышло.
Рванулся — всё впустую.
Не сразу сообразил, что крепко связан — причём так искусно, что натяжения пут почти не ощущалось. Кроме того: по лёгкому покачиванию можно было догадаться, что меня куда-то несут.
Испуга не было. Вместо него пришла ярость.
Глупые людишки!.. Интриги, заговоры, погоня за личной выгодой. А в это время их мир катится в пропасть.
Я такое уже видел. В далёком прошлом, когда только что стал посланником.
На краю пропасти сошлись в поединке две армии. Равноценные силы, одна и та же цель… Они сражались, не замечая ничего вокруг, в пропасть летели кони, люди… А генералы всё посылали в бой новые войска — пока не осталось никого.
И тогда сошлись генералы. Они так и рухнули в пропасть — вцепившись в глотки друг друга.
Не хочется, чтобы это повторилось вновь.
Вокруг себя я чувствовал стремительное движение. Словно превратился в личинку, которую тащит на спине толпа муравьёв.
Было темно, душно. На голове — плотный чёрный мешок.
Потом меня усадили на заднее сиденье машины. Кто-то придержал рукой макушку, чтобы я не ударился.
Хлопнули дверцы, завёлся двигатель и машина рванула с места — только взвизгнули покрышки. Никаких неудобств, кроме полной изоляции и невозможности двигаться, я не испытывал.
Делать было нечего, и я принялся размышлять.
Кто это может быть? Напрашивается одна кандидатура: Набунага. Могучий сэнсэй, изгнанный из столицы и вынашивающий честолюбивые планы.
Я вспомнил его лицо. Твёрдый взгляд, волевой подбородок… Человек такого опыта и положения, когда связи и личная мудрость могут свести риски к минимуму — при максимальном извлечении выгоды.