Над парковкой промчался словно бы порыв плотного ветра, а затем настала тяжелая, очень гнетущая тишина. Она давила на уши не хуже тарана. Казалось, ещё немного — и из глаз потечёт кровь… Когда последний сражающийся упал — я "выключил" это воздействие.
Я не знал, живы ли люди — просто не было возможности проверить. Но вдруг отчётливо понял, насколько мало я ещё знаю об этом мире, об Эфире и работе с энергиями.
Мне нужен учитель, — сказал я себе. — Нужен кто-то, кто научит не калечить других и себя самого.
С этим я побежал назад, к Соболеву. Князь сидел неподвижно, свесив голову на грудь. Из ушей его текла кровь.
Предполагая самое худшее, я бросился к нему, схватил за руку, стараясь нащупать пульс. К счастью, я почувствовал тонкие, как уколы, толчки.
— А? Что?..
— Слава Хранителям, вы живы, — я сам удивился тому, как обрадовался.
С Соболевым я был знаком всего несколько часов — и знакомство началось не лучшим образом. Но сейчас я чувствовал себя… в ответе за этого несгибаемого человека.
— Что это было? Я едва успел выставить щит.
— К сожалению, очень неумелое применение Эфира, — мне действительно нечем было гордиться. И я это прекрасно понимал. — Но по крайней мере, я расчистил нам путь.
Последнее усилие левитации — и дальше, держась за ручки на спинке коляски — по пандусу, вниз, на бетон парковки.
Дым частично развеялся — всё-таки вентиляция здесь была на уровне. Но машины продолжали гореть, подсвечивая тёмную пещеру, в которую превратилась парковка без электричества.
— Это твоих рук дело? — спросил Соболев, когда я катил его мимо неподвижных тел.
Я всё-таки наклонился над одним из них и проверил: пульс был. Ровный и сильный.
— Всё, кроме пожаров, — меня подгонял страх того, что горящие машины начнут взрываться, и возникнет цепная реакция.
— Тебя безусловно надо учить, — не терпящим возражений тоном сказал князь.
— Я и сам только что об этом думал.
Почему пожарные не спешат тушить парковку? Я ведь слышал сирены…
— Не переживай, — слова Соболева проникли сквозь пелену собственных мыслей.
— О чём?
— Когда мы с тобой вернёмся в Москву, я позабочусь о том, чтобы у тебя были самые лучшие учителя.
Мне не слишком понравилось то, как он это сказал. Словно Соболев уже всё решил — сам, в одностороннем порядке.
Моё мнение не учитывалось.
— Стой! — команда прозвучала резко, как удар хлыста. Я споткнулся и замер, придерживая кресло, перед самым выходом на уличный пандус. — Там поставлен щит, — сказал князь.
Я ничего не видел. Как по мне — широкие роль-шторы были подняты, и пологие пандусы выводили наверх. Я уже слышал шум уличного движения.
— Посмотри чуть сбоку, как бы вскользь, — посоветовал Соболев. — Видишь мембрану, похожую на плёнку мыльного пузыря? — я кивнул. — Хороший щит, — сказал он с одобрением. — Достаточно прозрачный, чтобы не бросаться в глаза, но при этом мощный. Работал мастер своего дела.
— Мы сможем сквозь него пройти? — в любой момент на парковке может появиться новая партия противников…
— Как только это случиться, тот, кто ставил щит, узнает, — сказал Соболев. — Твои друзья не подведут?
— Не подведут.
Хорошо бы так и было. Казалось, мы с Фудзи успели подружиться, и отлично понимаем друг друга. Но последние события вскрыли его настоящие намерения, и я уже ни в чём не был уверен. Но выхода нет: или мы выходим наружу, тем самым себя обнаружив, или нас ждёт ещё одно сражение. Может, последнее.
— Этот щит предназначен для сдерживания шума и магических воздействий, — сказал Соболев. — Люди сквозь него должны проходить беспрепятственно. Приготовься, возьмись за ручки покрепче, и ходу. В тот момент, когда мы преодолеем барьер, для того, кто его поставил, сработает сигнализация. Сюда моментально отправят отряд зачистки. Так что не останавливайся. Беги, что есть сил.
— Последний вопрос, — я упёрся ногами в бетон и приготовился катить кресло по пандусу вверх. — Почему никто не стреляет? Мечи — это как-то… Старомодно, что ли. Да и не слишком эффективно, хотя и красиво.
— Применение огнестрельного оружия на территории другого государства приравнивается к акту объявления войны, — сказал Соболев.
— А так как Соболев-Плаза — это ваша территория, но вы находитесь в Ямато…
— Война не нужна никому, — я видел, как Алексей вцепился в подлокотники. Батареи сервомоторов почти сели, и он ничем не мог мне помочь. — Около пяти лет ушло на выработку обоюдовыгодных условий. Не хотелось бы разрушить всё одним махом. Ну… Готов? Поехали!
Я взял разгон сразу, как только колёса коснулись пандуса. Ступни, как поршни, ударяли в землю, и всё шло хорошо почти до самого верха. Там, буквально в метре от ровной дороги, был сделан "лежачий полицейский". Кресло на нём подпрыгнуло, и я потерял несколько драгоценных секунд, выравнивая его и не давая завалиться на бок.