— Я в порядке, — Таня слабо улыбнулась, а потом, словно не удержавшись, наклонилась и быстро поцеловала князя в макушку.
Я отвернулся.
Фудзи, как ни в чём ни бывало, выглядывал в окошко.
— Пусто! — повернувшись ко мне, он улыбнулся своей фирменной улыбкой. — Ни дракона, ни вражеского самолёта.
— Круто, — мой мозг онемел. Наверное, чтобы по-настоящему осмыслить всё, что случилось, понадобится какое-то время.
— Как ты, чудовище? — спросил участливо Фудзи.
— Всё нормально. Просто не верится.
— Да ладно тебе, круто же вышло! Все живы, все здоровы… Ну, относительно, — он бросил осторожный взгляд на Соболева.
Мне бы твой оптимизм… — мысль была мне не свойственная. Наверное, я просто переволновался. Вот психика и даёт сбои.
— Алексей Григорьевич, подлетаем к Шереметьево, — прозвучало из динамика. Я узнал голос пилота. — Будем садиться?
— Разумеется, — Соболев ответил, нажав кнопку на переборке, рядом с динамиком.
— Датчик тангажа отказал. И ещё много чего…
— Иду, — коротко бросил Соболев, развернулся и покатил к голове самолёта.
Повинуясь внутреннему толчку, я пошел следом за креслом-каталкой. Фудзи — за мной. Таня осталась с Коляном — усадив в кресло, она хлопотала вокруг него, как наседка.
А ведь он даже не маг, — подумал я о водителе с несвойственной мне теплотой. — И тем не менее, задумал и совершил этот опасный для жизни трюк…
Даже если бы мы не помогли — он всё равно вылез бы на фюзеляж и принялся палить по дракону.
Крутой мужик. Очень крутой, в Корпусе такого приняли бы «на ура»…
В кабине уютно перемигивались приборы, пилот спокойно сидел за штурвалом. Под самолётом разливалось озеро огней — такое громадное, что края его пропадали за горизонтом.
— Москва, — с каким-то поэтическим настроем сказал Фудзи. — Как много в этом звуке…
— Я передал диспетчеру, что у нас будут сложности с посадкой, — сказал пилот, обращаясь к Соболеву. — Они освободили самую длинную полосу, пригнали пожарных и воздуховиков. Помогут нам сесть.
— Сэнсэев огня и воздуха, — шепотом прокомментировал Фудзи специально для меня. — Создадут воздушную подушку, чтобы мы смогли сесть.
Соболев молча кивнул. А потом занял место второго пилота. Выглядело это так: обычное кресло отъехало на шасси назад, к стенке кабины, а инвалидное кресло вкатилось на его место, щелкнули держатели, намертво закрепив колёса.
Для князя это — обычное дело, — подумал я. — Самолёт полностью оборудован под его нужды, и Соболев чувствует себя здесь не беспомощным инвалидом, а хозяином.
— Запрашиваю разрешение на посадку? — спросил пилот.
— Добро, — кивнул Соболев, а потом посмотрел на нас. — Лучше сядьте и пристегнитесь.
— Я бы предпочёл остаться здесь, — стараясь, чтобы голос звучал твёрдо, сказал я. Не хотелось вновь сидеть за тонкой переборкой, чувствуя, что здесь происходит что-то важное, — и оставаться не у дел.
— Тогда садись в кресло механика, — Соболев кивнул себе за спину. Я подчинился. — Константин, там у стены откидное сиденье.
— Я уже нашел, — Фудзи успел пристегнуться, и теперь выглядывал из-за плеча пилота. На его лице было полнейшее счастье.
Словно нам предстоит не аварийная посадка, а классный аттракцион.
Интересно, как бы я видел мир, если бы смотрел на всё глазами Фудзи? Воспринимать проблемы, не как очередные препятствия, которые нужно преодолеть, а как интересные приключения?
Может, стоит попробовать?..
Самолёт выполнил широкий круг над городом и стал снижаться. Впереди показалась светлая, освещенная сигнальными огнями полоса…
Пилот плавно наклонил штурвал. За ним наклонился и нос самолёта. Земля стремительно приближалась.
— Падаем, — спокойным голосом объявил пилот. — С поверхности нам никто не помогает.
— Диспетчер? — спросил Соболев.
— Утверждает, что стихийники на месте. Но я не чувствую никакой поддержки. Мы разобьёмся, Алексей Григорьевич.
— Не паникуй, — голос Соболева приобрёл жесткость стального каната. — Обойдёмся своими силами. Володя!
— Слушаю.
Рефлекторно ответив, только после я осознал, что Соболев обращается ко мне.
— Помнишь, как я левитировал кресло?
— Да.
— Сейчас мы с тобой сделаем то же самое, но только с самолётом. Константин, помогай.
Сначала я не понял, чего от меня хотят. Но через секунду, когда в кабине завихрились потоки Эфира, сообразил. Подключился к течению энергии, которое создали Соболев и Фудзи, увеличил мощность…