Он уселся в кресло, небрежно заложил ногу на ногу и достал из кармана портсигар. Вынул папиросу, постучал пустой гильзой об изгиб большого пальца, и только после этого закурил. В воздухе поплыл характерный терпкий запах.
А я думал и считал. Сколько времени понадобится Коляну, чтобы дойти до кухни?.. Найти там что-то съедобное, нагрузить поднос, и отправиться в обратный путь. Когда он подойдёт к двери, руки у него будут заняты. По крайней мере, одна рука. Он постучит… Или войдёт сразу, толкнув дверь ногой?..
У графа под мышкой — пистолет. Когда он сел, полы фрака разошлись в стороны, и я отчётливо видел коричневую кобуру и торчащую из неё рукоять.
А ещё люди, которые схватили меня и надели наручники. Они должны быть где-то здесь: выход из апартаментов всего один, через дверь. В других комнатах — я специально проверил — никаких дверей нет, только окна, забранные пуленепробиваемыми стёклами. Мимо нас с графом никто не проходил, входная дверь не скрипела и не хлопала. Значит, здесь около четырёх человек. Может быть, пять. Сейчас они в спальне, и в той, другой комнате напротив — кабинете, библиотеке… Но здесь, в гостиной, мы с Бестужевым одни.
Как они всё это провернули? Ну конечно, бал. Мне пришлось снять «защиту», установленную с помощью Артефакта. Я был недостаточно опытен, чтобы сделать её проницаемой для строго определённых лиц…
— Зачем всё это, граф? — он не хочет меня убить, иначе я был бы уже мёртв. — Чего вы добиваетесь?
— Поговорить. Познакомиться поближе, — он вновь затянулся — кончик стал папиросы ярко-оранжевым — и выпустил длинную струю дыма.
— Разве так себя ведут, когда хотят пообщаться?
— Вы сами виноваты, юноша, — достав карманную пепельницу, Бестужев затушил в ней окурок и захлопнул крышечку. — Сбежали от меня на балу, не дали себя прощупать… Я к такому не привык, — я молча ждал продолжения. Пусть говорит. — Я — Великий магистр, все маги в стране находятся у меня в подчинении. НИКТО не должен оказывать сопротивления мне, верховному магу страны.
— Во-первых, я ещё не знаком с местным этикетом, — сказал я, незаметно исследуя кольца наручников. — А во-вторых, я не знал, что вы меня прощупываете. И что я вам этого не позволил.
Я и вправду этого не знал. Мне-то показалось, что магистр буквально вывернул меня наизнанку, разобрал на атомы. Но по зрелом размышлении, можно сделать другой вывод.
Это Кладенец. Он защитил от вторжения, не дал Бестужеву вломиться ко мне в голову. Неприятные ощущения противостояния Артефакта магистру я и принял за вторжение…
Граф прищелкнул языком. После перекура глаза у него заблестели, на щеках выступил румянец.
— Да что вы говорите! — он с осуждением покачал головой. — Провести десять лет в Храме Тысячи Ветров, у одного из самых сильных сэнсэев современности, и не знать, что с вами хочет войти в контакт другой маг. Как-то не вяжется, сударь мой.
А ведь я это придумал. И кому-то сказал, сейчас вспомню, кому… Полковник Разумовский! Пытался обвинить меня в том, что я — князь Соболев, переселившийся в оболочку внука.
— У меня тоже кое-что не вяжется, граф, — стоять с заломленными назад руками было неудобно. Жесткий мундир больно резал подмышками, воротничок впивался в шею. Я всё время сдерживал себя, чтобы не ёрзать, не двигать плечами — не показывать свою слабость. — Как вы, Великий Магистр, могли не понять, что столкнулись вовсе не со мной, а с Артефактом. Вы проявили грубость, граф. Может, другие маги и смирились с таким вопиющим нарушением личных прав и свобод, но наш фамильный Кладенец привык защищать своих подопечных. Он не любит, когда в сферу его влияния вторгаются столь бесцеремонным образом.
— Так значит, вы прошли Инициацию? — быстро спросил Бестужев. Я посмотрел на него с предубеждением.
— Не знаю, граф, где вы получали свою должность Великого Магистра… Не уметь распознать, прошел маг инициацию, или нет. В Ямато это умеет каждый школьник.
С одной стороны, я хотел его разозлить. С другой — говорил совершенно искренне. Как мог занять столь высокий пост человек, мягко говоря, настолько некомпетентный?
Щека его дёрнулась, словно от пощёчины. Но глаза… Глаза остались спокойными. Граф не оскорбился. Это значит… он просто ДЕЛАЕТ ВИД, что ничего не понимает.
Ах, какая игра! В другое время я получил бы огромное удовольствие, схлестнувшись с таким виртуозным противником. А ведь я почти купился…