Князь Соболев говорил, что они настолько поднаторели в магии, что им больше не нужны Артефакты. Они научились собирать и аккумулировать Эфир в самих себе.
Выходит, его представления о сэнсэях Окинавы несколько идеализированы. Они вовсе не учились обходиться БЕЗ Артефактов. Просто в качестве таковых они используют других магов.
— Давай, чудовище, покажи, на что ты способен, — голос Фудзи звучал сдавленно. Несмотря на пронзительный ветер, кожа его покрылась бисеринками пота, а лицо покраснело так, словно он сидел в парной. — Поддай жару нашей лодочке.
— Мы с ними сразимся, — сказал я.
— Что? — казалось, Фудзи не верит своим ушам.
— Мы дадим бой прямо здесь, — я оглядел окружающие нас потемневшие воды. — На мой взгляд, это место ничем не хуже и не лучше любого другого. Так что перестань растрачивать энергию зря, мой друг. Твои силы нам ещё пригодятся.
— Но ты же слышал, что говорила о пиратах Хякурэн! — Вскричал Фудзи. Но уже чувствовалось: лодка замедлила ход, мы начали останавливаться. Что принесло моему другу заметное облегчение.
— Они загоняют суда в Мальстрем, и когда те разрушаются, вылавливают людей и продают в рабство, — повторила девушка.
— Мы этого не допустим, — честно говоря, в моём голосе было куда больше уверенности, чем в душе. Но я чувствовал: сдаваться нельзя. — Весь успех пиратов держится на их мрачной славе, — сказал я. — Рыбаки их боятся. И поэтому сдаются.
— Их невозможно победить, Курои! — выкрикнула Белый Лотос. — И даже если мы попытаемся — их гораздо больше.
— Ничего, — я обнял её за плечи, и повинуясь внезапному порыву, звонко поцеловал в щеку. — Мы — крепкие орешки. Сдюжим.
Это словечко я почерпнул из богатого лексикона Коляна. И оно мне страшно нравилось: чувствовалась в нём какая-то непреклонность.
Лодка совсем замедлилась и пираты заключили нас в зловещее кольцо. Пролетая мимо "Кобаяши Мару", как чёрные коршуны, они издавали наводящие ужас пронзительные крики.
Просторные плащи их развевались, подобно лохмотьям дервишей, а лица, которые я принял за злобные гримасы, были закрыты масками. Белыми масками, с намалёванными на них зверскими рожами.
— Сомневаюсь, что у нас получится, — задумчиво сказал Фудзи, глядя на пиратов, которые, подобно стервятникам, пикировали на Кобаяши Мару.
— Мы приложим все свои силы, — сказал я. — А их, согласись, у нас не так уж и мало.
— Надо спуститься вниз, на палубу, — сказала Хякурэн. — Там будет удобней защищаться.
И мы стали спускаться. Я шел последним. И когда поставил ногу на ступеньку, почувствовал, как неведомая сила отрывает меня от лестницы.
В последний миг я успел вцепиться в поручень одной рукой, а ещё от неожиданности закричал.
Фудзи тут же обернулся.
— Ах ты, скотина беспородная! — выкрикнул он, одновременно направляя открытую ладонь куда-то поверх моих ног — в то время они уже болтались выше головы.
Меня отпустило, ноги больно стукнулись о ступеньку. А мимо кувырком пронесся комок грязных лохмотьев и рухнул в кильватерную струю.
Фудзи ещё раз махнул рукой, и облепленная мокрыми волосами голова, показавшаяся было на поверхности, вновь ушла под воду. Теперь уже — навсегда.
Не помню, как спустился на палубу: я ослеп. И вовсе не от страха. Я был в ярости. Перед мысленным взором мелькали светящиеся в моём теле таттвы и паутина, опутавшая мою голову. Но всё заслоняла пустая космическая чернота.
Почему некоторые люди считают, что они имеют право распоряжаться другими? — билось в голове. — Почему так повелось, что одни считают себя В ПРАВЕ? Не задумываясь, отдать приказ на уничтожение. Послать кого-то выполнять свою волю. Забрать то, что принадлежит другому…
Корпус ничем не лучше, — эта мысль разозлила больше, чем все пираты, вместе взятые. Но я чувствовал: она недалека от правды.
Я не хочу больше с этим мириться, — принятое решение заставило челюсти сжаться так, что хрустнули зубы.
Но ощутив под ногами твёрдую палубу, я внезапно успокоился. Это место я должен защитить. Эти люди доверились мне, моему чутью. Я не должен их подвести.
— Мы не будем защищаться, — заявил я, как только ноги коснулись палубы. — Мы сами нападём на них.
— Вот это правильно, — раздался весёлый хриплый голос. — Вот это по мне!..
Ярость, застилавшая глаза, утихла, и наконец я смог оглядеться.
Рядом, на расстоянии вытянутой руки, стоял Дед, механик нашей посудины. Чуть дальше — кок Кагосима, рядом с ним — Хякурэн и Фудзи. Напротив, облокотившись о пристройку радиорубки и делая вид, что он здесь совершенно ни при чём, пристроился Ватанабэ.
С губ моих чуть не сорвались слова протеста. Они — всего лишь люди. Им не место в битве магов… Но я прикусил язык.