Почувствовав противный холодок на спине и совершенно неуместную дрожь в коленках, я потянулся к Кладенцу.
И не почувствовал. Я видел незримую связь, что соединяла меня с фамильным Артефактом. И через эту связь я уловил какую-то непривычную вибрацию. Кладенец спал.
Иначе это назвать не получалось — ведь я давно заметил, что отношусь к Артефакту Соболевых, как к живому существу. И определить по-другому это медленное тягучее состояние просто не мог. Кладенец погрузился в сон — надеюсь, оздоровительный и восстанавливающий силы. Подобный тому, в который впадает сильно уставший человек.
Полагаю, остальные чувствовали то же самое. А учитывая, что только у меня была сильная связь с фамильным Артефактом — скорее всего, намного хуже.
— Значит, мы бессильны перед надвигающейся стихией, — невольно у меня вырвался короткий смешок. — Победить пиратов, выжить в Мальстреме… И потонуть из-за банального дождя.
— О, ты просто не представляешь, что это будет за дождь! — Дед закатил глаза, как бы в предвкушении.
— Мы почти вошли в пролив, — поддержал его Кагосима. — Ветер будет метаться от одного берега к другому, а потом подниматься вверх, сгоняя тучи в одно место, — и он продемонстрировал, как сгребает невидимую кучу листьев. — Из-за его скорости вода в проливе превратится в бурный поток. Но он не будет нестись из внутреннего моря во внешнее. Нет, течение начнёт метаться, как сумасшедший по мягкой палате. Мальстрем покажется тебе жалким трюком, которые устраивают клоуны в детских бассейнах.
— Значит, всё кончено.
Внезапно на меня снизошло спокойствие. Как ватное одеяло, прижало оно мои плечи к палубе, окутало голову и приглушило все звуки. Дышать стало тяжело и жарко, но я не жаловался: что толку, если поделать больше ничего нельзя…
— Как это нельзя? — Белый Лотос вскочила на ноги. Она словно услышала мой внутренний монолог, и он ей очень не понравился. — Старший помощник! Задраить все люки. Кок, пробегитесь по судну и проследите, чтобы всё было накрепко принайтовлено к палубе. Дед, спускайтесь в машинное, и… в общем, сделайте всё, что можно, — она перевела дыхание и посмотрела на нас. Во взгляде её читалась не слишком скрываемая досада: а к чему же приспособить этих неумех, чтобы не путались под ногами?..
— Ну? — ревниво спросил Фудзи. Вероятно, он тоже уловил этот не слишком лестный посыл. — А нам что делать?
— Вам?.. — она покачалась с носков на пятки. — Оставайтесь на палубе, сколько это будет возможно. Привяжитесь к чему-нибудь и… Постарайтесь, чтобы вас не смыло за борт.
Отвернувшись, она тут же принялась карабкаться по узкому трапу в рубку.
Шторм тем временем приближался. Это выглядело, как сплошная стена черноты, просверкиваемая молниями, клубящаяся, рассекаемая косым ливнем.
Отдельные капли уже долетали до нас. Они были крупными, как градины, но всё равно летели почти горизонтально — настолько силён был ветер.
— И что? — спросил я. — Мы совсем, совсем ничего не можем сделать?
— Ну почему же? — Фудзи лучезарно улыбнулся. Всегда завидовал его несгибаемому духу и просто бездонному оптимизму. — Согласно приказа шкипера, мы должны покрепче привязаться, и молить о снисхождении Эфирналий, духов стихий. Во всяком случае, именно так поступают те, кто бездумно потратил все запасы энергии в битве с пиратами.
Я вытер лицо и встал спиной к ветру. Точнее, попытался: как и обещал Кагосима, он дул сразу со всех сторон, сгребая воду вокруг Кобаяши Мару, как хозяйка сгребает муку на столе в горку, прежде, чем начать месить тесто… Подняв голову, я увидел в ярко освещенной рубке две тени: Хякурэн и Ватанабэ. Склонив головы, они о чём-то совещались.
— Вода уже поднимается! — мимо пронёсся Кагосима. Желтый плащ его блестел от воды и хлопал на ветру. Широкополая непромокаемая панама держалась на макушке исключительно благодаря завязкам под подбородком. — Если повезёт, проскочим в пусанский фарватер раньше, чем натолкнёмся на скалы… — и он скрылся на корме. Последние слова его унёс ветер.
Крепко держась за верёвку, протянутую по всему борту и удерживаемую стальными кольцами, я вглядывался в приближающуюся стену воды. На брызги я уже внимания не обращал. Штаны, тельняшка, даже стельки в резиновых сапогах — всё было мокрым, так что какая разница?
— Ты видишь что-нибудь? — прокричал Фудзи мне прямо в ухо.
— Ты имеешь в виду пиратов?
По-моему, только совсем больной на голову маг мог бросить вызов такому буйству стихий.
— Нет! Я имею в виду те скалы, о которых говорил Старик. — Если мы налетим на них с такой скоростью…