Я только сейчас заметил, что он так и не отпустил моей руки. И теперь ощупывал её большим пальцем, поглаживал, надавливал — не слишком сильно, но чувствительно. Подавив стремление грубо отдёрнуть свою руку, я аккуратно вынул её из хватки мастера Никто.
— О, простите, — он мило улыбнулся. — Ко мне так редко приходят посетители, что я почти забыл, какой на ощупь может быть чужая человеческая рука…
— Вы заперлись здесь по своей воле, — сказал я. Такой вывод пришел в голову сразу: только добровольное заточение объясняло относительный комфорт помещения. А ещё — высокая ценность самого пленника. — А значит, можете и выйти, когда пожелаете.
— К сожалению, нет, — мастер вновь улыбнулся, и лицо его будто осветилось изнутри.
Он был магом очень высокого уровня. Но в отличие от других сэнсэев, которых я уже научился различать по степени прозрачности глаз, у этого радужки были угольно-чёрными, абсолютно пустыми.
— Вы правы, я сам обрёк себя на заточение. И сделал это совершенно осознанно. К счастью, государь Святослав пошел навстречу моему желанию и разрешил поселиться здесь, — он обвёл просторную комнату взглядом. — В относительном комфорте и безопасности.
— Чего же вы боитесь?
Я никак не мог понять: зачем Салтыкова привела меня к этому сломленному человеку.
— Себя, — просто ответил мастер Никто. — Точнее, своего могущества.
— Вы заперлись здесь потому, что стали… Слишком хорошим магом?
— Не совсем, — наконец он поднялся из кресла и я с удивлением понял, что узник был совсем крохотным. Он едва доставал мне до локтя. — Даже наоборот: я испугался того, насколько ПЛОХИМ я могу стать.
— Объясните.
Я привык полагаться на свои суждения. Даже гордился тем что могу просчитать и понять любого человека. Но мастера Никто я понять не мог. И вовсе не потому, что он говорил загадками. По-сути, он вообще ещё ничего не сказал…
— Когда-то я был таким же, как и вы, Курои.
Поддёрнув длинные полы шелкового халата, узник посеменил к стеллажу, взял там что-то, и вернулся ко мне. Предложив жестом сесть на узкую кушетку, сам вновь взобрался в своё кресло.
Думаю, когда наши глаза оказались на одном уровне, ему стало заметно спокойнее.
— Вы тоже пришли из другого мира? — вопрос вырвался сам, после того, как я прикинул несколько вариантов.
— Нет, не в этом смысле, — он опять улыбнулся, коричневое лицо на мгновение озарилось. — Просто я очень быстро овладел магией. В нашей семье тоже хранился Артефакт, и я привык обращаться к нему с детских лет. Хотя обычно у нас проходят инициацию лет в двадцать… Вундеркинд — говорили другие маги. — Такое бывает иногда. Рано загораются, очень быстро сгорают…
— Они вам завидовали?
— Ещё бы. Всестихийник, в руках которого одна таттва преобразуется в другую так же легко, как вода приобретает форму ёмкости, в которую её поместили. Как слетающий пух одуванчика. Как птица, которая кружит в потоках воздуха, как песок, утекающий в чашу песочных часов… Уж простите за обилие природных метафор. Давно не был на улице. Соскучился, знаете ли.
— А как быть с таттвами Порядка и Хаоса? Их использовать запрещено.
— А знаете, из-за кого? — и он подмигнул.
— Из-за вас. Их запретили использовать из-за того, что вы сделали что-то особенное. Что-то разрушительное настолько, что ужаснулись все. В том числе — вы сами.
— Не будем ворошить прошлое, — его голос вдруг сделался сухим и ломким, как старинная бумага. — Потому что и без него будущее может оказаться достаточно страшным.
— Поэтому она и решила нас познакомить, — сказал я. Мастер Никто всё вертел в руках ту вещь, что взял со стеллажа. Я никак не мог разглядеть, что это такое — настолько маленьким оно было. — Дарья хотела, чтобы я проникся вашим печальным опытом, и перестал совершать ошибки.
— А вы их совершаете? — спросил узник.
— Постоянно.
— Ну что ж, — хлопнул себя руками по коленям. — Хорошо уже то, что вы это признаёте. Я долгое время был очень упрям.
— Артефакт изменил меня, — сказал я тихо. — Не просто прошел, как вы это называете, настройку, — сказал я. — Мне кажется, на какой-то миг я слился с Артефактом. Стал с ним одним целым. И это изменило меня. Но каким я стал — я и сам не знаю.
— Когда я сделал то же самое… — сказал мастер Никто. — Понимаете, мы жили на небольшом острове. Я и моя семья, — он замолчал, словно погрузился, вопреки собственному запрету, в воспоминания. — Я слился с Артефактом, стал с ним одним целым. Мне казалось, я постиг его природу… Но когда я пришел в себя после Слияния — оказалось, что я остался один. Весь остров, вместе с родовым поместьем, пашнями, садами — ах, какие у нас были виноградники!.. Люди, животные — всё ушло под воду.