Скорее всего, все ненадёжные с точки зрения закона элементы сейчас залегли на дно и боятся шелохнуться.
Но это определённо не обман зрения. Слишком осторожно и профессионально движется, используя тени, архитектурные излишества и избегая мест, где могли быть расположены видеокамеры.
Я ждал.
И думал. Карма это, или банальное совпадение: два лазутчика в одном и том же месте?
Ожидание себя оправдало: тот, другой, совершил крохотную ошибку. Перебираясь из одной ниши в другую, он вышел на свет. Всего на миг, на долю секунды он ступил в солнечный луч, падающий со второго этажа, с внешней галереи. Свет облил его целиком, и в полумраке зала вспыхнули медные волосы.
У меня захватило дух. И слава Хранителям, иначе бы я заорал от неожиданности.
Это определённо не случайность, — думал я, не зная, плакать мне или смеяться.
Это карма.
Улучив момент, я двинулся навстречу.
Надо сделать так, чтобы она не испугалась. И не закричала, всполошив охрану по всему дворцу.
Из преимуществ: на мне стэллс-костюм. Нано-ткань имитирует цветовую гамму того места, где я нахожусь. Не сразу, с еле заметным опозданием — микрочипам требуется время на обработку данных. Но если двигаться медленно…
Я успел перехватить Любаву в тот миг, когда она готовилась распахнуть сёдзи, за которыми была комната охраны.
Неслышно подступив сзади, я с силой вдавил кончики пальцев ей в плечо у основания шеи. Девушка обмякла. Подхватив бесчувственное тело на руки, я отступил на лестницу. Взлетел по ступенькам — как можно дальше от охранников — и вновь оказался в той комнате, из которой начал свой путь.
И надо было мне сразу, не мешкая, пропихнуть Любаву в тайный ход и начинать спуск в подземелье…
Но к сожалению, она не была ребёнком. Тело девушки оказалось попросту слишком крупным для того, чтобы тащить его по узкому лазу.
Пришлось приводить её в чувство.
Интуиция подсказывала, что такое обращение Любава не сочтёт достойным своей драгоценной особы. Проще говоря, как только придёт в себя, она моментально озвереет.
Открыв свои синие, с изумрудными крапинками глаза так широко, как это было возможно, Любава долгую секунду пялилась на меня в упор, а потом притянула к себе и влепила жаркий поцелуй.
И только я приготовился расслабиться, и получать удовольствие, как почувствовал сокрушительный удар в челюсть.
Точнее, это была пощечина.
Но рука у Любавы была тяжелая, а удар поставлен профессионально. Так что пощёчина сбила меня с ног. И хотя ковёр заглушил звук падения, сердце сжалось от дурного предчувствия: если по коридору кто-то идёт, он непременно поднимет тревогу.
Подняться я не успел. Как и прислушаться. Любава прыгнула на меня сверху, как дикая кошка. Оседлала грудь, прижала руки к полу и прошипела в лицо:
— Что ты здесь делаешь?
Глаза девушки сверкали яростным блеском. Щеки налились румянцем, волосы растрепались, окружив голову огненным ореолом.
— Ты очень красивая, когда злишься.
Банальность, согласен. Но бывает так, что именно банальности могут принести наибольшую пользу…
От неожиданности Любава ослабила хватку, и теперь уже я прижимал её спиной к полу, зафиксировав ноги и руки в борцовском захвате.
Одета она была в шелковое ночное кимоно чёрного цвета. Ткань такая тонкая, что я чувствовал каждый мускул её разгоряченного тела. От волос шел такой запах… А учитывая, что мой стэллс-костюм толщиной напоминал капроновый чулок, сцена становилась слишком двусмысленной.
— Я пришел за тобой, — быстро наклонившись, я зашептал ей на ухо. Рыжие кудри от моего дыхания взметнулись, одна прядь попала мне на лицо. — Я хочу спасти тебя от…
— А кто тебе сказал, что меня надо спасать?
Вот это новость. Даже обидно как-то.
Медленно, чтобы она понимала, что происходит, я ослабил хватку, слез с девушки и сел рядом с ней на ковёр, подтянув колени и обхватив их руками.
В данный момент, вот прямо сейчас, эта поза казалась наиболее удачной.
Любава тоже села. Пару секунд мы просто смотрели друг на друга. Я пытался отыскать в её лице следы… Не знаю. Отчаяния, например. Усталости, бессонных ночей. Может быть, слёз.
Но ничего этого не было. Разве что, щёки чуть запали и кожа несколько бледнее, чем я помнил.
— Ты сильно повзрослел, — сказала Любава, изучая моё лицо. — Хотя я буду скучать по чудным, похожим на крылышки летучей мыши, ушам.
— Я думал, ты мне рада, — я словно бы невзначай притронулся к своим губам.
И наконец-то она смутилась.