Поездка длится долго, поэтому я сплю большую часть пути. Во сне я вижу этого мужчину — Блэка. Приятная перемена, так как обычно мне снятся неприятные воспоминания. Воспоминания о том, как я очутилась в своем нынешнем положении, как все это началось. Объявляют мою остановку, и я встаю, чтобы размять ноги, но, опустив взгляд на руки, недовольно морщусь. Я очень худая, одна кожа да кости. Раньше я не была такой тощей, могла похвастаться хорошей фигурой и пышной грудью. Но, кажется, все это кануло в лету.
Ловлю такси до его офиса. Еще день. Для меня было бы идеально появиться, пока там будет много народу, а днем он не сможет сделать мне больно.
Такси тормозит, и, пока я смотрю в окно на высокое здание, в груди бешено бьется сердце. Я не видела его почти два года, два долгих года, которые я посвятила наркотикам и алкоголю. Я не всегда была зависима. Нет, конечно же, во мне всегда присутствовала склонность к зависимости, что означает, что я могу впасть в зависимость чуть быстрее, чем все остальные. Он знал об этом, он так много всего знал обо мне. И использовал эти знания против меня же.
Каждый шаг, приближающий меня к зданию, как нож в сердце, каждый шаг столь же болезненный, как и предыдущий. Окажется ли он вообще здесь? Конечно же, он здесь, он никогда не пропускает работу. Работа для него превыше всего. Когда-то я полагала, что важнее всего для него я. Какой глупой я тогда была.
Зайдя в лифт, я нажимаю кнопку двадцать четвертого этажа и наблюдаю, как в кабину заходят люди. Некоторые оглядывают меня с головы до ног. Я одета неподобающе для такого здания. Я не в костюме и на мне нет дорогущих туфель. Лифт останавливается на двадцать третьем этаже и в кабину заходит женщина. Она красивая и смотрит на меня с жалостью. Но мне не нужен ее сочувствующий взгляд, поэтому я отвожу глаза в сторону, избегая смотреть на нее. Мое платье мне велико, обувь простая, зато впору, а волосы собраны в неряшливый пучок. Мне не следовало приходить сюда. Лучше бы я пришла, должным образом подготовившись и набравшись мужества, чтобы увидеть его. Противостоять ему.
Раздается сигнал лифта и жалостливая леди, которая смотрела на меня, выходит, улыбаясь по пути. На ней деловая юбка с завышенной талией, блузка заправлена в юбку. Она обута в туфли на высоких каблуках, а ее прическа идеальна. Я наблюдаю, как она уходит, и тоже выхожу из лифта и просто смотрю по сторонам. На этом этаже мало кто работает. У Роджера только три сотрудника — два секретаря на ресепшене и его соучастник, такой же ужасный, как и сам Роджер.
Я направляюсь к его кабинету — крайняя дверь справа в конце коридора. Секретарша на ресепшене поднимает голову и смотрит на меня, а я поворачиваю голову к его кабинету. И вижу его… он целуется с женщиной, с той, из лифта. Его руки лежат на ее спине, он притягивает ее к себе. Я останавливаюсь и снова осматриваюсь. Секретарша встает и с удивлением на меня поглядывает. Я выдавливаю слабую улыбку и бегу обратно к лифту.
Я не в состоянии сделать это.
Пока еще нет.
Не здесь.
Глава 11
Роуз
Не знаю куда идти и что делать, поэтому потерянно стою возле его офиса, не имея ни малейшего понятия, как быть дальше. Неподалеку отсюда живет моя мать, но я слишком сильно боюсь встречи с ней. Мне страшно, что она может подумать обо мне. Мы с ней не общались уже много лет. Наш с ней последний разговор иначе как ужасным и не назовешь.
Моего плеча касается чья-то рука, я вздрагиваю и резко разворачиваюсь. Рядом стоит Кейси и разглядывает меня с головы до ног. Когда-то Кейси была моей лучшей подругой, и я верила, что никогда не потеряю ее, но ошиблась. Я потеряла всех.
— Роуз, — шепчет она, словно не может поверить, что только что произнесла эти слова. Я не откликаюсь, вообще ни слова не произношу. Она тянется к моей руке, берет ее в свою и притягивает меня к себе. Это так неожиданно, так непохоже на нее. Я стою, безвольно опустив руки по бокам, не касаясь ее, пока она крепко обнимает меня.
Она отстраняется, удерживая меня за предплечья. Она ничуть не изменилась — длинные каштановые волосы, карие глаза. Она выше, чем я всегда считала, но затем я опускаю взгляд вниз и вижу, что на ней туфли на высоком каблуке. Она разительно отличается от девушки, которая, покачивая бедрами, танцевала на барной стойке, соблазняя мужчин — такой я видела ее в последний раз. Я бросаю взгляд на ее руку, на пальце кольцо со сверкающим бриллиантом… она помолвлена.
Заметив мой взгляд, она поднимает руку вверх.
— Знаю, это неожиданно для меня, — смеется она, но ее смех звучит неестественно; обычно Кейси смеется иначе.
— Может, пообедаем? — она смотрит на противоположную сторону дороги и указывает на кафе. Не уверена, хочется ли мне этого, но желудок громко урчит, напоминая, что необходимо поесть. Почему я так легко забываю, что периодически нужно есть?
— Буду считать это согласием. Пойдем, я угощаю, — она идет вперед, а я следую за ней. Даже не знаю зачем, полагаю, еда — основная причина.
Она садится за столик в небольшом кафе и делает заказ для нас обеих. Для меня она выбирает карбонару, а себе берет сэндвич. Перед нами ставят напитки и, наклонившись вперед, Кейси опирается локтями на стол и рассматривает меня. Мне становится неуютно. Что она видит? Опустившуюся и сломленную девушку? Или девушку, которая готова бороться за то, чего она хочет?
— До сих пор поверить не могу, что это ты, — на ее лице расцветает улыбка, но мое лицо не меняет своего выражения. — Прошло столько лет с тех пор, как ты просто взяла и исчезла, — продолжает она, и я морщусь. Неужели она серьезно? Я же рассказывала ей о нем, о Роджере. Никто не верил мне.
— Ты видела Роджера?
— Да, — конечно я видела его, но не разговаривала с ним.
— Хорошо, он так волновался, когда ты пропала, — ее улыбка меркнет, как будто она на полном серьезе верит в ту чепуху, которую несет.
— О, уверена, он был просто убит горем, — мой голос сочится сарказмом, и она понимает это. Кейси выпрямляется на стуле.
— Он все отрицает, знаешь... — она умолкает, когда приносят наш заказ, — ...я неоднократно спрашивала его. Я уверена, что ты бы никогда просто так не исчезла.
— Тогда почему ты говоришь так, будто он святой? Он не святой, скорее наоборот… — мои слова звучат жалко, и я умолкаю, хотя от этого только сильнее злюсь. Опустив взгляд на тарелку, я приступаю к еде. Кейси не прикасается к своему сэндвичу. Просто шокировано на меня смотрит.
— Ты не оставила мне выбора, ты же просто ушла. Он оказался единственным, кто знал, куда ты пропала. Почему ты исчезла и никому ничего не сказала?
Я ковыряюсь вилкой в тарелке; мне надоело защищать его, как раньше, я устала убеждать людей, что он прав, а я нет.
— Потому что он избавился от меня, вынудил меня бежать. Он дьявол.
— Как, Роуз? Я не понимаю, — она качает головой, а мне хочется схватить ее, показать ей, заставить понять. Я поднимаю руку и демонстрирую ей внутренний сгиб локтя. Кейси вскрикивает и взглядом изучает каждый след укола. Затем она поднимает руку вверх и прикрывает ладонью рот.
— Ты наркоманка? — она недоверчиво распахивает глаза.
— Да, — шепчу я. Теперь она смотрит на меня другими глазами, замечает мои впалые щеки, выпирающие кости.
— А какое отношение наркотики имеют к Роджеру? — спрашивает она, наконец, начиная понимать.
— Он удерживал меня, насильно давал мне наркотики много недель и месяцев подряд. Пока не довел меня до того состояния, когда я оказалась на все готова за дозу, — я притягиваю руку к себе и касаюсь отметок кончиками пальцев, надеясь, что однажды на моем теле не останется этих следов.