— У меня тоже для тебя сюрприз, — сказал я и посмотрел на Софью, которая сидела напротив меня и с удовольствием уплетала сочный стейк.
— О! Думаю, это будет что-то неожиданное! — воскликнула она.
— Сто процентов! — ответил я. — Так что приезжай поскорее.
— Ладно, — пообещала она и отключилась.
Одна из самых моих любимых черт в Лазаревой. Полина не любила болтать по телефону просто так от нечего делать и считала, что если толком говорить не о чем, то лучше этого и не делать.
— Полина? — спросила Воронова, когда я вновь занялся мясом.
— Ага, через пару дней приезжает. Хочу вас познакомить, — сказал я и посмотрел на Софью. — Она хорошая девушка.
— Угу, — кивнула она и положила себе добавки. — Мне она тоже нравится. Я за ней присматривала поначалу. Почему-то не доверяла. Но потом поняла, что просто время трачу. Ей можно доверять. Не то, что твоей бывшей сучке Цветковой.
Я так и замер с вилкой, не донеся ее до рта.
— Ты что, за ней тоже присматривала? — удивленно спросил я.
— Само собой, — без тени стеснения ответила она, посмотрела на меня и улыбнулась. — За всеми, кто тебя окружает. Во-первых, я девочка любопытная, люблю все знать. Во-вторых… Я знала, что рано или поздно мы сможем с тобой вот так посидеть и поговорить. Разве тебе не интересно узнать про своих друзей и врагов?
Я откинулся на стуле и посмотрел на Воронову. После ее слов мне что-то есть перехотелось. Пока, во всяком случае. Гораздо больше я хотел просто посидеть и внимательно ее послушать.
— Чего ты напрягся? — улыбнулась она. — Разве я сказала что-то такое из-за чего тебе следует переживать?
— Пока нет, но ты и не сказала еще ни о ком, кроме Цветковой.
— На самом деле, у тебя не так уж и плохого с интуицией. В твоем окружении нет предателей, которые втайне от тебя замышляют недоброе, так что я тебя поздравляю, — она подмигнула мне. — Ты знаешь всех своих друзей и врагов. Даже твоя Цветкова способна лишь гадости про тебя придумывать, в которые верят только те, кому ты не нравишься.
— То есть половине нашей школы? — спросил я.
— Точно, — она положила в рот кусок мяса и с удовольствием прожевала его. — Обожаю стейки с кровью… Вкуснотища просто! Раньше они мне так не нравились, а сейчас — просто пальчики оближешь!
— Наверное это потому, что в последнее время ты часто ела сырое мясо, — напомнил я ей.
— Всякое ела, — кивнула она и посмотрела на меня. — Некоторые даже рыбу в меня запихивали… Что за привычка дурацкая птицу насильно кормить? Если не ем, значит не хочу, правильно?
— Так это еще в самом начале было, — защитился я. — Ты тогда еще не ела нормально. Кто знал, что ты отказываешься? Я думал, у тебя просто пока еще не всегда получается. Кстати, иногда ты ее все-таки ела…
— Ладно, это я так, просто вспомнила как ты меня мучил, — улыбнулась она и вновь наклонила голову. — А помнишь руны смерти на своей двери и на Лешкиной? Тогда в школе?
— Разве такое забудешь…
— Так вот это Шуйский вам их на двери наложил.
— Я даже в этом не сомневался, — усмехнулся я. — Ублюдок…
— Только это не его идея была, а Вильсона, — сказала Софья.
— Да? Значит и в этот раз не подвела меня интуиция! Правильно я делаю, что время от времени ему по роже даю! — обрадовался я и тут меня как током ударило. — Слушай, а ты случайно не знаешь, чему такому Артамонов Нарышкина учит? Интересно же!
— Не-а, без понятия. У Артамонова же шторы черные на окнах все время, сам знаешь… — расстроила она меня.
— Да знаю, но подумал вдруг что-то такое слышала… Эх… Значит придется ждать пока сам расскажет. Сделает же он это рано или поздно. Обещал, во всяком случае.
— Между прочим, половина школы считает, что я у тебя птица необычная и при моем появлении замолкают. Бубнов раньше то и дело в меня камнями швырялся, когда видел, — улыбнулась Воронова. — Вот бы они удивились, если бы узнали, что это так и есть.
— Ну Бубнов уже свое получил, — сказал я. — Или до сих пор швыряется?
— Нет, после того как вы над ним подшутили, как бабка пошептала. Месяц потом еще своим друзьям про свое видение рассказывал. Они считают, что у него крыша поехала.
— Да, я видел, с ним никто толком не общается в последнее время из старых друзей, — я пожал плечами. — Но так даже лучше. Мы с Лешкой просто повысили его шансы нормальным человеком вырасти.
— Угу, — кивнула Софья, вновь занявшись мясом.
— Слушай, Макс, мы так ее не прокормим! — поделился со мной своими опасениями хозяйственный Дориан. — Она ест в три раза больше, чем ты!