«И Лариса тоже от вашей фирмы?».
«Нет, Лариса от вашей. Но у нее есть допуск, она, кроме вас, еще две квартиры здесь обслуживает».
От их разговора у меня даже уши разгорелись — я думала, такое бывает только в кино, но никак не в моей жизни. Когда я вернусь домой и расскажу про это Лильке и Анат, они лопнут от зависти. Я чуть было не хихикнула, представив себе, как они взовьются, но тут же закрыла рот — я вспомнила, что я уже не дружу с Лилькой и Анат, не учусь в своей старой школе, и вообще неизвестно, вернусь ли я когда-нибудь домой. Я так огорчилась, что даже не заметила, как Юджин меня о чем-то спрашивает уже не первый раз:
«Все-таки, Светка, ты что предпочитаешь — поесть дома или поехать в ресторан?».
Вообще-то я устала и не прочь была бы поужинать дома, тем, что приготовила таинственная Лариса, у которой есть допуск — интересно, что это, диплом кухарки или специальный поднос? Но я представила себе, что как только Толик уйдет, Юджин не даст мне поесть, а сразу начнет тискать меня и катать по постели, а мне сегодня этого совсем не хотелось. И я заявила, что предпочитаю ресторан — чтобы я сидела за столиком в нарядном зале и меня бы обслуживали официанты.
Юджин зыркнул на меня прозрачным глазом, но спорить не стал:
«Ладно, в ресторан, так в ресторан! Хочешь переодеться или поедешь, в чем стоишь?».
Толик протянул Юджину обтянутый целлофаном лист бумаги:
«Куда поедем? Вот список рекомендованных вам ресторанов».
«В каком смысле — рекомендованных?», — не понял Юджин.
«А том же самом — у которых есть специальная охрана».
Пока я переодевалась, Юджин внимательно изучил список, а я, воспользовавшись этим, вытащила из своего чемодана ночную сорочку и на всякий случай спрятала в ванной, которая выглядела как рубка космического корабля. Если, конечно, в космических кораблях есть рубки.
«Отлично», — сказал Евгений Миронович, когда я вернулась, и ткнул пальцем в какую-то строчку, сообщив, что он давно мечтал поужинать именно там. Мы прошли мимо швейцара и опять покатили по заснеженным улицам, на этот раз, правда, недалеко. В ресторане было полно народу — неужели их всех охраняют такие Толики с пистолетами? Или некоторые втерлись на халяву, не имея права на охрану?
Когда нам принесли красивые тарелки, на которых лежали маленькие горки мяса, я решила добраться до сути:
«Евгений Миронович, объясни, что вдруг случилось? Когда ты успел стать такой важной персоной?».
Услышав, как я назвала его Евгением Мироновичем, Юджин поморщился, но стерпел. Он повертел в пальцах вилку и сказал:
«Понимаешь, мы с Эли затеяли тут шикарный бизнес. Шикарный, но опасный. Он может принести в скором будущем много денег. А пока были нужны деньги, тоже немалые, чтобы начать здесь это дело, и Эли сумел поднять изрядную сумму под меня».
Я представила, как Юджин висит на воздушном шаре, высоко-высоко над землей, а Эли с помощью подъемного крана поднимает под него изрядную сумму — по-моему, лучше было бы сказать «под ним». Куча денег все растет и растет, и, наконец, дорастает до ног Юджина. Тогда он спрыгивает с шара на эту кучу, а она прогибается под его тяжестью и он рушится с нее вниз на землю.
«Если это опасно, зачем ты согласился?».
Глаза Юджина потемнели и стали как два синих озера где-то высоко в горах:
«Во-первых, я люблю опасность — она придает вкус существованию. А во-вторых, я вычислил, что это единственный способ вырвать тебя из когтей Инес».
Раньше он никогда не называл мою мать Инес, он назвал ее так впервые. И впервые заговорил со мной, как со взрослой.
«А сказку про мафию, от которой мы заметали следы, ты просто придумал?».
«К сожалению, нет, мафия действительно охотится на нас с тобой. Но не было бы счастья, так несчастье помогло. Именно благодаря угрозе мафии мне удалось выкрасть тебя раньше, чем я предполагал. Ведь у меня появился законный предлог тебя увезти. А дальше уже все покатилось само собой».
Выходило, что он встрял в этот опасный бизнес ради меня. Но хоть мне было приятно, что он готов рисковать ради меня жизнью, я все же решила сегодня его к себе не подпускать, — я и вправду очень устала. Поэтому уже в машине я начала притворно засыпать, а в лифте просто упала Юджину на руки и, кажется, действительно заснула.
Он втащил меня в спальню и плюхнул на кровать. Теперь надо было не допустить, чтобы он стал меня раздевать, — я уже знала, чем это кончается. Поэтому я вдруг с силой оттолкнула его, вскочила с криком: «Ой, сейчас уписаюсь!» и помчалась в ванную — в нашей новой офигенной квартире было две уборные, одна при ванной, а другая совершенно отдельно. В ванной я поспешно сорвала с себя все одежки, натянула ночную сорочку и тихонько прокралась во вторую спальню, где юркнула под одеяло, не зажигая свет.