Уоррен с ухмылкой подхватил:
— Тех, кто нам не подходит, мы просто бьем пыльным НОСКОМ!
Он вдруг, как фокусник, извлек откуда-то носок с рисунком из розово-голубых ромбов. Оба «носочника» расплылись в улыбке и уставились на Джека. Наверное, они страшно гордились собой. Джолион решил: ребята будто сошли со старой фотографии, снятой на взморье, на каком-нибудь пирсе. На старых фотографиях все очень любят валять дурака.
Впервые с момента появления на «Ярмарке первогодков» Джек лишился дара речи. Он рассмотрел розовые и голубые ромбы на носке и, совершенно ошеломленный, медленно повернулся к своим друзьям.
Чад какое-то время рассеянно озирался по сторонам, потом уловил перемену в настроении и вспомнил, где находится. Он посмотрел на Джека — тот робко пятился от кафедры «носочников». Чад встревожился: неужели что-то случилось?
Джек отошел подальше от «Общества носочников» и наконец дал себе волю — расхохотался так, что все тело у него сотрясалось, а из глаз катились слезы.
— Иногда я задаюсь вопросом: зачем я, на фиг, вообще сюда поступил? — сказал он, отсмеявшись. — Знаете, в нашей стране все-таки есть нормальные университеты, где полным-полно нормальных людей. Я мог бы поступить в один из них.
Чаду «Общество носочников» показалось вполне невинным… наверное, он не ухватил сути, а скоро совсем перестал понимать, о чем говорят друзья.
Джолион торжественно покачал головой:
— Джек, учеба — это не только книги. И я полагаю, сегодня мы все усвоили важный урок.
Джек важно кивнул и произнес:
— В низших слоях общества, где распространены близкородственные браки, как правило, недооценивают значимость такой процедуры, как аборт.
— Джек, я очень рад знакомству с тобой! А ведь мог бы подружиться с уродами, которые считают верхом остроумия низкопробные каламбуры о предметах одежды. — Джолион с благодарностью похлопал Джека по плечу. — Как ты считаешь, кто они такие на самом деле?
— По-моему, все вполне очевидно, — ответил Джек. — Труляля не желает признаваться самому себе в том, что по природе он голубой. И не признается, пока не разменяет шестой десяток. Тогда он будет уже лет тридцать как женат, пройдет в парламент от какого-нибудь спального района вроде Саттон-энд-Чима. Ну а Траляля через десять лет трагически погибнет — станет жертвой несчастного случая. Задохнется во время эротического эксперимента… Его последний сожитель вернется слишком поздно. Траляля с возбужденным членом, но без признаков жизни валяется на кровати в номере дешевого отеля… Рядом на полу лежит зачитанный до дыр номер журнала «Звезды бодибилдинга», а изо рта Траляля торчит носок с мандаринами. Скорее всего, на носке будет узор из розовых и голубых ромбиков…
— Не знаю. А не грех ли издеваться над такими людьми? — с сомнением спросил Джолион.
— По-моему, не грех, — ответил Джек. — Так я справляюсь с ненавистью к самому себе в самые мрачные минуты жизни… Мне помогает смех и еще выпивка. Кстати, может, по пиву?
VIII(iii).Чад не слушал разговора Джека с «Обществом носочников», потому что отвлекся. Он не воспринимал каламбуров Уильяма и Уоррена, его внимание привлекла соседняя кафедра. Вывеска над ней была мельче остальных: «Общество Игры». Слова были написаны от руки на листе бумаги не больше карточки, на которую заносят результаты в гольфе.
За кафедрой «Общества Игры» стояли не ухмыляющиеся второкурсники, а люди постарше. Их было трое. Чад подумал: «Наверное, студенты старших курсов, а может, даже аспиранты». И ни у одного он не увидел бейджа с именем.
Вот к кафедре «Общества Игры» подошли два парня. Все закончилось довольно быстро. Хотя Чад не слышал их разговора, но он увидел реакцию представителей «Игры». Самый длинный из троих со скучающим, равнодушным видом трижды отрицательно покачал головой и произнес три раза:
— Нет, нет, нет.
Потом к кафедре подошли две девочки, каждая обладала внешностью, по мнению Чада, способной смягчить каменные сердца представителей «Общества Игры». Чад осторожно подобрался поближе и принялся прислушиваться к их разговору.
— Здрасте! — поприветствовала всех троих одна из девочек. — Вот, увидели ваше объявление и хотим спросить, в какие игры вы тут играете?
— А вы какие предпочитаете? — спросил Длинный без всяких, даже косвенных, намеков.
— Я люблю игры для компании вроде «Твистера», — ответила вторая девочка.