– Думаю, что нет, – ответил Карстерз. – Вы сегодня все здесь?
– Наш сиятельный глава рода, по-моему, отсутствует. Эндрю в Голубом салоне флиртует с девицей Флетчер, я здесь, а Лавиния развлекается с Лавлейсом. Да, Ричард, с Лавлейсом! Будьте настороже! – и с насмешливой улыбкой он отошел прочь, поклонившись проходившей мимо Элизабет Ганнинг. Она опиралась на руку его милости, герцога Гамильтона, весьма увлеченного ей.
В этот момент в залу вошли двое припозднившихся гостей и сразу направились к хозяйке, которая, судя по всему, была очень обрадована их появлением, особенно того, что был повыше и по чьей руке она хлопнула с добродушным упреком Второй был без маски, и полковник узнал в нем Фрэнка Фортескью. Он перевел взгляд на первого, который в отличие от большинства мужчин, только державших маски в руках, застегнул свою, прикрыв верхнюю часть лица, и глаза его изумленно расширились. Фиолетовое домино, небрежно распахнутое, приоткрывало черный атлас, расшитый серебром и усаженный бриллиантами. Ненапудренные волосы были черны, как вороново крыло, ноздри слегка раздувались, на тонких губах не было улыбки.
– Дьявол! – воскликнул Роберт и направился к нему.
Увидев, кто приближается, Фортескью отошел в сторону, и его милость герцог Эндоверский медленно повернулся к брату.
– Я почему-то думал, что вы еще в Париже, – протянул полковник.
– Мне всегда жаль вас разочаровывать, – поклонился его милость.
– Вовсе нет. Я в восторге, я рад видеть вас. Как, кажется, и Лавиния.
Леди Лавиния, узнав его милость, отбросила руку партнера, и опрометью кинулась к нему.
– Трейси, ты! – она радостно схватила его за руку.
– Очень трогательно, – с издевкой усмехнулся Роберт. – Теперь не достает только Эндрю, чтобы дополнить счастливое воссоединение семейства. Прошу меня извинить!
– С удовольствием, – ласково ответил герцог и поклонился ему, как постороннему.
– Он становится несносен, – заметил он, когда полковник отошел и не мог его услышать.
– О, Боб! Я не обращаю на него внимания. Но, Трейси, как вышло, что ты приехал сегодня? Я думала…
– Дорогая моя Лавиния, я не стремлюсь выглядеть загадочным. Я считал, что тебе известно мое обещание Долли Кавендиш быть сегодня здесь.
– Да, но… а, не все ли равно? Я так рада снова видеть тебя, мой дорогой.
– Ты мне льстишь, Лавиния.
– А теперь, раз ты приехал, я хочу услышать, почему ты вообще уезжал! Трейси, отведи меня в комнату за твоей спиной, я знаю, что она пуста.
– Хорошо, дитя, как хочешь, – он отвел занавес, чтобы она прошла, и вошел вслед за ней в безлюдную комнату.
– Ты хочешь знать, почему я уехал? – начал он, присаживаясь рядом с ней. – Я прошу тебя, моя дорогая, бросить взгляд в прошлое и вспомнить весну в Бате.
– Твой роман? Разумеется! Так, значит, леди оказалась недоброй?
– Да нет. Но я все напортил.
– Ты? Расскажи мне все немедленно! Немедленно!
Его милость вытянул ногу и задумчиво поглядел из-за полуприкрытых век на сверкающую пряжку туфли.
– Я все устроил, – проговорил он, – и прошло бы прекрасно, если бы не вмешался какой-то молодой нахал, случайно оказавшися на дороге, который счел нужным вступиться за мадам Диану, – он помолчал. – Он свалил меня каким-то приемом, а. затем… que veux-tu? [17]
– Кто это был?
– Откуда мне знать? Сначала он показался мне знакомым. Он-то, во всяком случае, меня знал. Возможно, он уже мертв. Надеюсь, что так.
– Господи Боже! Ты ранил его?
– Мне удалось в него выстрелить, но он оказался проворным, и пуля попала в плечо. Однако, возможно, рана оказалась смертельной.
– И поэтому ты уехал в Париж?
– Да. Чтобы забыть о ней.
– И забыл?
– Не забыл. Она все время в моих мыслях. Я снова строю планы.
Сестра его вздохнула.
– Значит, она красивее, чем Помпадур? – многозначительно осведомилась она.
Трейси повернул к ней лицо.
– Помпадур?
– Да-а. Мы слышали, что тебе удалось там хорошо поразвлечься, Трейси!
– Неужели? Я понятия не имел, что людей так интересуют мои дела. Но поразвлечься — очень тонкое определение.
– Ах! Значит ты не был увлечен всерьез?
– Я? Этой низкорожденной кокоткой? Моя дорогая Лавиния!
Она рассмеялась его надменному тону.
– Ты не всегда был так щепетилен, Трейси! Но как же насчет твоей Дианы? Если ты столь ею околдован, то лучше женись на ней.
– Что ж, я так и решил.
Леди Лавиния ахнула.
– Трейси! Неужели ты это всерьез? Боже мой, брак!
– А почему бы нет, Лавиния?
– О, ты – почтенный женатый человек, ну, конечно же! Как же иначе! И сколько продлится эта страсть?
– Право же, вряд ли можно ждать от меня точного предсказания. Надеюсь, вечно.
– И ты свяжешь себя с этой девчонкой? Бог мой!
– Я могу представить себе и худшую участь для мужчины.
– Можешь? Что же, расскажи о ней еще! Это так волнующе интересно. Ты собираешься ухаживать за ней?
– В этой ситуации? Моя дорогая, с моей стороны это было бы бестактно. Я должен ее похитить, но проделать это надо более аккуратно. Когда она будет в моих руках, я могу умиротворить папу.
– Трейси, это самый безумный план, о котором я когда-либо слышала! Что же будут говорить?
– Ты действительно думаешь, что меня это заботит?
– Нет, полагаю, что нет. О, но как, наверное, Боб разъярится!..
– Стоит сделать это, хотя бы для того, чтобы помешать ему. Он хотел бы мне наследовать. Но я, право, не считаю, что так должно быть, – он опирался локтем на колено, а подбородком на руку, и на губах у него играла странная улыбка. – Можешь ли ты, Лавиния, представить себе, как он завладеет моим титулом?
– Очень даже легко! – вскричала она. – О, да, да Трейси! Женись на этой девушке!
– Если она захочет.
– Что это? Как непохоже на тебя! Недооценивать свою способность к убеждению!
Его милость слегка сморщил нос в непривычной гримасе.
– Полагаю, нельзя заставить девушку пойти к алтарю, – произнес он.
– Если она не дура, она примет тебя.
– На ее родителя мое герцогство произведет впечатление, но на нее… нет. Даже, если бы она знала о нем.
– А она не знает?
– Разумеется, нет. Я – мистер Эверард.
– Как мудро с твоей стороны, Трейси! Так что тебе нечего бояться?
– Бояться? – он щелкнул пальцами. – Мне?
Тяжелый занавес бесшумно распахнулся. За ним стоял Ричард Карстерз.
Трейси повернул голову и лениво оглядел его. Затем поднял руку и снял маску.
– Неужели муж заподозрил интригу? Мне сегодня приходится всех разочаровывать.
Лавиния, еще раздосадованная утренней обидой, зло рассмеялась.
– Более вероятно, что он принял меня за кого-то еще! – отрезала она.
Ричард поклонился, не опуская руку с занавеса. Он не выказал удивления при виде герцога.
– Весьма вероятно, дорогая моя. Я думал, что это не вы, а леди Чарлвуд! Простите, я удаляюсь, – и с этими словами он исчез.
Трейси хмыкнул и снова надел маску.
– Что это честный Дик так холоден? Но как он поставил тебя на место, Лавиния!
Ее маленькая ручка сжалась в кулак.
– О, как он смеет! Как он смеет так оскорблять меня?
– Дорогая моя сестрица, по всей справедливости тебе следует признать, что все обстоит наоборот.
– О, я знаю… я знаю! Но он меня просто вызывает на ссору! Такой ревнивый… такой неразумный!
– Ревнивый? А почему?
Нетерпеливо одернув юбку, она ответила, не глядя на него:
– О, я не знаю! И он не знает! Отведи меня снова в бальную залу.
– Конечно, дорогая моя, – он поднялся и предложил ей руку. – Я буду иметь честь посетить тебя… завтра.
– Да? Как это мило! Приходи обедать, Трейси! Ричард обещал быть у Фортескью.
– В таком случае, я с большим удовольствием принимаю твое приглашение… Ради неба, кто это? К ним подбегал Лавлейс.
– Лавиния! Я искал вас повсюду!…ах, ваш слуга, сэр! – он поклонился его милости и взял Лавинию за руки.
– О… о, Гарольд!.. вы помните Трейси? – нервно сказала она.