Улыбнувшись шире, Брик добавил:
- Дориан, конечно же, мог бы справиться с этим заданием в одиночку. И вполне прекрасно, надо сказать. Но у меня есть весьма особенные требования относительно упаковки и доставки, так что я бы предпочёл, чтобы вы сделали это вместе, - он перевёл взгляд обратно на Линкольна, его глаза пронизывали насквозь. - Думай об этом как об успокоении моего разума, друг Линкольн.
Дориан не шевельнулся. Его глаза переместились к Брику.
Успокоив свою жажду крови, Линкольн сделал вдох. Он склонил голову.
- Конечно, Патрон. Мы живём, чтобы служить. Я счастлив сделать это для вас.
- Хорошо, хорошо, - сказал Брик, слабо улыбаясь.
Брик вновь повернулся, чтобы уйти, затем остановился. Он перевёл взгляд, адресовав Линкольну более жёсткий намёк.
- Ну? - сказал он. - Разве я не подразумевал, что это задание срочно для меня?
Линкольн моргнул.
Без промедления он пошёл за Бриком, наблюдая, как лицо вампирского короля разглаживается, пока он ждал их у двери. Линкольн слышал тихую походку Дориана, следовавшую за ним шаг в шаг.
Злобные шепотки вновь послышались от массивного дубового стола.
Линкольн едва заметил. Вместо этого он сосредоточился на Брик и крови, что все ещё пульсировала в его собственных венах, согревая бледную кожу.
Он знал, что Брик прав. Они не могли пока что убить Совет, вопреки их дерзости, тупости и совершенной неблагодарности.
Они все ещё в них нуждались.
И все же он прекрасно понимал, что Брик только что спас жизни Совета.
Он гадал, осознавали ли эти дураки, что их король только что сделал для них.
Глава 10. Проекция
Я не видела его весь день.
Ну, он вытащил меня из кровати в пять утра, чтобы я пошла с ним в спортзал, но когда мы вернулись в номер, он исчез до того, как я вышла из душа.
Я не удивилась; я знала, что у него весь день встречи. Я также не особенно чувствовала себя заброшенной - по крайней мере, не в этот раз. Я сама спросила Блэка, могу ли я отмазаться от обычного режима Уолл-стрит на один день. Я хотела поработать над навыками видящих с другими видящими.
Когда я спросила его, Блэк замер на середине подтягивания и уставился на меня. Опустившись обратно на гимнастический прорезиненный коврик, он просто стоял там ещё несколько секунд, уставившись в окно на что-то, чего я не видела.
- Конечно, док. Как хочешь, - обернувшись на меня через плечо, он нахмурился. - Только не с Рави, ладно? - жёсткая эмоция выплеснулась из его света. - Он на тебя запал.
- Что? - я издала изумлённый смешок. - Нет, не запал.
Его губы поджались.
- Запал. Поверь мне, - все ещё изучая мои глаза, он добавил:
- Пожалуйста, Мири... в качестве услуги. Я, вероятно, выбью из него дерьмо, если почувствую на нем твой свет. Для тебя это может прозвучать нелепо, но я не шучу.
Я уставилась на него, не зная, как реагировать.
Это действительно звучало нелепо, но я не чувствовала особого веселья.
В конце концов, за завтраком я спросила Ардена, не откажется ли он поработать со мной. Он отреагировал с таким энтузиазмом, что я попросила Декса освободить его расписание на день.
Однако в середине дня нам с Арденом пришлось остановиться. Тогда пришёл Джонас и его команда, чтобы помочь мне приготовиться к большой вечеринке. Примерно этим я и занималась до шести вечера, когда получила звонок в номер, сообщающий, что Блэк ждёт меня в машине.
По дороге к дому Бена Фразьера мы не особо говорили. Блэк спросил меня о моем дне, я сделала то же самое, но ни один из нас не рассказал многого за поездку на несколько кварталов. Блэк также не прокомментировал мой внешний вид. Вместо этого он посмотрел на моё платье, повторно окинул его таким беглым взглядом, каким только можно, моргнул, затем нахмурился и отвернулся.
Я также не знала, как это воспринимать.
Минуты спустя мы вошли в стеклянные двери «Императорского Отеля & Апартаментов», и нас встретил прилив холодного воздуха с лёгкой отдушкой.
В лобби со всех сторон повернулись головы.
Слава богу, к нам никто не приблизился. Личность людей внутри уже подтвердили, и они, скорее всего, были гостями отеля или проживали здесь. В любом случае, они изо всех сил постарались выглядеть вежливо безразличными.
Однако я все равно улавливала немало взглядов исподтишка.
Пока мы шли по узорному ковру под шестиуровневой люстрой, я заставляла себя шагать ровно и расслабленно вопреки импульсивному желанию вцепиться в Блэка. Мы оба все ещё ощущали себя чрезмерно видимыми - я знала, что этому ничуть не помогала моя одежда или тринадцатисантиметровые каблуки.
Моё сердце все ещё грохотало от хаотичного приветствия снаружи.
От обочины до дверей мы прошли от силы пятнадцать футов, но нас с Блэком атаковали больше сверкающих камер и крикливых вопросов, чем я видела до сих пор - скорее всего в связи с премьерой шоу Гранта Стила прошлым вечером. Я никогда в жизни не видела вблизи так много прессы, даже когда вместе с Ником работала над крупными делами об убийствах в Сан-Франциско.
Одна из «фанаток» Блэка также выставила ему свою голую грудь из-за бархатных канатов - на них красной помадой был написан, видимо, её номер телефона.
К счастью, все это происходило с некоторого расстояния.
Бархатные канаты сдерживали прессу и зевак на нормальном расстоянии от дверей и красной дорожки, а также в добрых восьми или девяти футах от места, где шли мы. Что ещё важнее, вдоль этих канатов по обе стороны стояли внушительного вида мужчины и несколько женщин, на их одежде сзади было белыми буквами написано «ОХРАНА».
Я также узнала людей Блэка, стоявших вместе с охраной отеля.
И все же это заставляло меня чертовски сильно нервничать.
- То есть, теперь это наша жизнь? - пробормотала я, когда Ковбой и Туз проследовали за нами к частному лифту, обслуживавшему пентхаус. - Беспокоиться о том, что нас сфотографируют сразу же после того, как мы покинем пуленепробиваемую машину? Уворачиваться от папарацци всякий раз, когда мы покажем лицо?
Блэк взглянул на меня, выгнув бровь и выпрямляясь после нажатия кнопки, вызывающей лифт. Посмотрев в зеркальную панель возле дверей лифта, он поправил пальцами галстук, слегка поджимая губы.
Я невольно наблюдала, как он делал это.
Его тело все ещё оставалось относительно худым после времени, проведённого в той тюрьме и лаборатории - по крайней мере, по сравнению с тем, как он выглядел при нашей первой встрече. Однако он набрал часть веса обратно, особенно на торсе. Я наблюдала, как он работал над этим почти каждое утро после возвращения, потому что он обычно тащил меня с собой в спортзал.
Он также побуждал меня проводить больше времени с ним на ринге.
Поначалу это меня раздражало, в основном потому, что я принадлежала к тем людям, которые после пробуждения добрый час пялятся в пространство и пьют кофе, потом, может, завтракают, и только потом у меня рождались амбициозные идеи вроде тренировки. И все же, учитывая все обстоятельства, я подумывала, что возможно, надо немного иначе подойти к его предложениям на ринге.
Я осознала, что смотрю на повязку на его запястье, пока он поправлял пиджак, расправляя линии рукавов и плеч.
- Я думала, ты собираешься начать учить меня сражению на мечах, - я выпалила слова прежде, чем осознала, что не посвятила его в остальную часть своих мыслей. - Теперь, когда ты прямо-таки повергаешь в ужас своими навыками, разве мне не стоит изучить основы? Ты также собирался показать мне больше навыков видящих. На ринге, имею в виду. Со спаррингом.
Я подняла взгляд на его лицо, только тогда осознав, что все это время смотрела на его тело. Блэк встретил мой взгляд, и его глаза смотрели куда более горячо. Я опешила, удивившись, затем моргнула и продолжила изучать его выражение. Его зрачки были расширены.