Все это время он говорил тихим, спокойным голосом.
Затем он повесил трубку и просто сидел в темноте.
Я несколько раз попыталась поговорить с ним о Мозере, но он мне не отвечал.
Я попыталась рассказать ему, что узнала о Гаррисоне и остальных, но Блэк лишь качал головой, говоря, что мы обсудим это утром. Посмотрев на него, я осознала, что он справляется ничуть не лучше меня, и перестала пытаться разговорить его.
Обслуживание номеров пришло через несколько минут. Я поглаживала Блэка по спине, слушая, как они ходят в прилегающей комнате, тихо разговаривая на испанском и английском.
Я думала, что Блэк уснул ещё до их ухода.
Но нет.
Как только дверь за ними закрылась, он повернулся на бок. Подтянув меня к себе, когда я стала отодвигаться, Блэк начал развязывать пояс моего халата. Закончив и развязав свой халат, он распахнул его и привлёк меня к себе, обхватив руками мою спину и талию, зарывшись одной ладонью в мои волосы. Он все ещё не издал ни звука, ничего мне не сказал, так что я думала, что он хочет только этого, что на этом он остановится.
Этого он тоже не сделал.
Через несколько минут, в течение которых он водил руками по моей голой спине, массировал мою шею, плечи и поясницу, я задышала тяжелее. Когда он начал ласкать моё тело спереди, губами следуя вслед за руками, я издала тихий хрип, не сумев сдержаться. Его руки тут же крепче сжали меня. Он толкнул меня так, чтобы я перевернулась на спину, и скользнул на меня сверху. Перенеся на меня большую часть своего веса, Блэк поцеловал меня по-настоящему, его руки сделались грубее, когда он заставил меня обхватить его ногой.
Я почувствовала, что утрачиваю связь с комнатой из-за того, что мы делали. Я ненадолго забыла обо всем, что мы говорили ранее тем же вечером. Когда Блэк нарочито надавил основанием ладони между моих ног, я издала тяжёлый стон.
Чувствуя, как он напрягается, как тяжелеет его дыхание, я пришла в себя ровно настолько, чтобы вспомнить суть нашего последнего разговора.
Вспомнив, я деликатно толкнула его в грудь, заставив его поднять голову.
- Блэк, - с трудом сфокусировав глаза, я встретилась с ним взглядом. Его зрачки затмили золото радужки. Боль выплёскивалась из него облаком, заставляя меня прикрыть глаза и стиснуть зубы. - ...Блэк. Ты сказал, что не хочешь этого. Ранее ты сказал, что не хочешь этого.
Он покачал головой.
- Я никогда такого не говорил.
- Ну тогда ты сказал, что мы не можем.
- Теперь это не имеет значения, - сказал он.
- Не имеет ли?
- Нет, - Блэк всем телом вжался в меня, и я во второй раз стиснула зубы, подавляя острый укол боли в груди. Я сжала его руки, стараясь думать, осмыслить то, что он мне говорил.
- Почему? - наконец спросила я. - Почему теперь это не имеет значения?
- Тебе это нужно, Мири, - он целовал мой подбородок, бормоча. - Тебе это нужно... твоему свету это нужно. Он нуждается во мне. Там, ранее, ты впала в шок... ты едва не отключилась.
Он имел в виду с Мозером, на вечеринке.
Какая-то часть моего сознания все ещё силилась понять, что он мне говорит, пытаясь собрать воедино его слова. Я лежала там и боролась с болью, пока он целовал моё горло, его язык выписывал горячие круги по моей коже, а потом внезапно его слова упорядочились перед моими глазами, приземлившись со звучным щелчком. Как только это случилось, я покачала головой, отталкивая его.
- Нет, - сказала я.
Блэк потянул меня обратно, руками и ладонями, уговаривая.
- Ilya, - мягко сказал он. - Это особенность видящих. Доверься мне в этом.
- Нет, - жёстче повторила я. - Нет. Ты не будешь делать это в качестве... - я пыталась подобрать слово, внезапно оказавшись во власти неконтролируемой злобы. - ... в качестве милостыни, Блэк.
Он застыл, уставившись на меня.
- Милостыни?
Я ощутила его неверие, недоумение, которое быстро превратилось в злость.
- Забудь, - сказала я. - Блэк. Забудь, что я сказала. Я просто не хочу этого вот так.
Его губы поджались.
- А как тогда тебе, бл*дь, будет угодно, Мириам? - спросил он.
Я встретилась с ним взглядом.
- Не так.
Последовало молчание.
Блэк продолжал смотреть на меня. Затем постепенно эта злость, которую я в нем чувствовала, начала рассеиваться, превращаясь в нечто более близкое к беспокойству. Я буквально видела, как он размышляет. Он пытался решить, что мне сказать, что стоит мне сказать. Я чувствовала, как он пытается решить, могут ли его слова сделать только хуже.
- Ты ничего не сделал, Блэк, - я покачала головой. - Пожалуйста. Просто забудь, хорошо? Я посплю в другой комнате...
Но он, казалось, меня не слышал.
- Может, тебе нужно сказать мне, как это сделать, Мири, - Блэк выдохнул, как будто стараясь сохранить спокойствие, какую-то нить логики. - Может, тебе нужно произнести мне это по буквам, простейшим, бл*дь, языком, потому что за вечер я дважды сделал это неправильно. Просто намекни, как мне помочь тебе с этим.
- Тебе не нужно мне ни с чем помогать, Блэк, - жёстче ответила я.
Ощутив реакцию его света, я заставила себя умолкнуть.
Как и он, я сделала вдох, стараясь успокоиться.
- Пожалуйста, - подавленно произнесла я. - Блэк... я понимаю, что ты пытаешься помочь. Я понимаю, что для тебя это какая-то штучка видящих... утешение, возможно, - я покачала головой. - Но после нашего предыдущего разговора я не могу. Я просто не могу.
- Что, если бы это был я? - прорычал он. - Что, если бы это было нужно мне, Мири? Тогда трахаться со мной для тебя все ещё было бы «милостыней»?
Услышав искреннюю боль в его голосе, я подняла взгляд, заставив себя посмотреть ему в глаза.
Блэк смотрел на меня в ответ, его золотые глаза слегка расфокусировались.
В этот раз отвернулся он.
Скатившись с меня и плюхнувшись на спину, Блэк лежал, уставившись в потолок. Я наблюдала за его лицом, поразившись, когда его глаза внезапно сделались ярче. Этот шок превратился в чувство вины, а затем почти в беспомощность, когда я увидела, как он вытирает лицо пальцами. Блэк говорил мне, что плакать для видящих - нормальное явление, хоть в одиночестве, хоть перед другими людьми. Он говорил мне, что там, откуда он родом, мужчины-видящие плакали так же часто, как и женщины-видящие; что там не было никакой социальной стигматизации слез, и что я не должна беспокоиться из-за этого.
Я знала, что «манеры видящих» были более здоровыми, правда. Учитывая мою профессию, это вообще не должно меня шокировать, поскольку Блэк мне все объяснил, но я невольно слетала с катушек всякий раз, когда это случалось.
Я также не могла не чувствовать себя полным дерьмом, когда являлась причиной этих слез.
Блэк стиснул зубы, как будто услышав меня, и покосился в мою сторону.
- Ты правда не хочешь, чтобы я тебя касался? Хоть и сейчас мы оба в этом нуждаемся?
- Почему ты сказал, что мне это нужно, если сам тоже в этом нуждался? - спросила я у него.
Его глаза прищурились, голос почти превратился в рычание.
- Я не знал, что мы ведём бл*дский счёт, Мириам.
В этот раз я сама вцепилась в него, когда он начал отодвигаться. Я крепче стиснула его, когда он стал сопротивляться, наполовину забралась на его грудь, и Блэк повернулся, наградив меня серьёзным взглядом.
- Отпусти меня, Мири! - прорычал он. - Сейчас же!
- Прости, - слезы полились по моим щекам, не такие деликатные, как у него. - Прости. Пожалуйста. Пожалуйста, просто останься здесь. Не уходи, - почувствовав, как напрягаются его руки, я отпустила его, убрав ладони и поднявшись так, чтобы мой вес на него не давил. - Я сожалею. Я отпустила... и я сожалею. Пожалуйста, не уходи, Блэк. Пожалуйста.
Уставившись на меня, он задышал тяжелее, в голосе прозвучало раздражение.
- Я хочу трахаться, - сказал Блэк, заставив меня вздрогнуть. - Сейчас мне это нужно, Мири. Gaos... мне нужно, чтобы ты хотя бы меня касалась. Ты действительно отказываешь мне, потому что думаешь, что я недостаточно хочу тебя?