В кабине дружно грянул хохот.
— А почему он капитаном тебя назвал? — сквозь слезы спросил Порсейский.
— Так на мне же ее китель был наброшен, — разъяснил Лушников. — В этот момент, правда, все прояснилось, так как моя незнакомка неожиданно испытала оргазм. Вот ведь женщина! А ракета кричать не может, это ясно даже полковнику ПВО.
— Ну ты и вляпался! — прокомментировал Горин.
— Мало того, — добавил Лушников. — Оказывается, по рации я посылал на три буквы полковника, которому вздумалось тряхнуть стариной и самолично поучаствовать в тестировании «изделия». Послушал он и бросился смотреть, что в боксе происходит…
— Да-а, — протянул Порсейский, отдышавшись. — И много тебе впаяли?
— Наряд вне очереди, — ответил Лушников.
— Всего? — удивился Порсейский.
— Ну а что я такого сделал — просто задремал немного, сидя на табуретке, а сексуальная капитанша мне просто приснилась. Ты что, Порось, такого же не бывает на самом деле! — Лушников хлопнул его по спине.
Компания снова отреагировала дружным хохотом.
— Думаешь, я тебе поверил? — Порсейский густо покраснел.
Горин проснулся оттого, что грузовик остановился.
— Приехали, командир, — Лушников тряс его за плечо.
Снаружи пришлось поморщиться от яркого солнечного света. Влажность ощущалась еще сильнее, чем в лагере — видимо, река была совсем близко.
— Как планируется нас забрать обратно? — спросил Артем у водителя.
— Да здесь же, наверное, — невнятно ответил тот,
— А разве Вараксин не давал на этот счет четких указаний? — удивился Горин.
— Я думал, он вам давал, — пожал плечами водитель.
— Странно, ну что ж. Передайте подполковнику, чтобы отслеживал сигнал с оборудования. — Горин достал индикатор обнаружения — тот безмолвствовал. — Когда мы добудем его, то вернемся на это самое место. И еще, я хочу, чтобы вы обязательно запомнили эти слова и передали Вараксину: если только нам покажется, что нас подставляют, его гребаная железка будет уничтожена. Договорились?
Водитель кивнул и забрался в кабину.
Артем достал планшет с картой, сориентировался в направлении, и команда углубилась в чащу. Сзади завелся грузовик, гул которого вскоре стих.
— Честно говоря, не нравится мне это все, ой как не нравится, — тихо произнес Лушников, приблизившись к Горину.
— Мне тоже, — согласился Артем.
Группа двигалась, стараясь производить как можно меньше шума. Устные переговоры сменились условными знаками. Особо тяжело молчание давалось, наверное, Лушникову. Пробирались меж буйной растительности, выстроившись в цепь. Каждый был максимально внимателен. Теперь уже было точно ясно, что собрались только профессионалы — все делали именно то, что полагается, никаких ошибок, ничего лишнего.
Вскоре под ногами захлюпало. Подошвы армейских ботинок утопали в грязной жиже.
— Вот черт! — выругался Горин. — Еще этого не хватало. Лушников, не одолжишь немного воды? — Артема с самого начала пути мучила жажда, обжигающая влажность испарений пронизывала внутренности, в уголках рта выступил горьковатый налет. Свою фляжку он уже давно опустошил.
Хлебнув теплой воды, Горин обтер рукавом губы. От непривычных нагрузок покалывало в правом боку, рои насекомых все время пытались облепить лицо, удовольствие то еще…
В этот момент кто-то из впереди идущих поднял вверх руку и присел на корточки. Остальные тоже присели и замерли, взяв оружие на изготовку и обшаривая глазами окрестности.
— Смотрите, здесь какая-то фигня, — позвал боец, давший сигнал остановки.
Все собрались возле него. Впереди, примерно в паре метров, едва просматривалась прозрачная стена.
— Как тебе только удалось ее заметить? — удивился Порсейский.
— Что это такое, Горыныч? — спросил Лушников.
— Для начала надо осмотреть здесь все поблизости, — ответил Горин. — Давайте-ка в обе стороны метров на сто.
Через некоторое время члены группы снова собрались вместе.
— Вроде все тихо, — доложил Лушников. — Стенка тянется в обе стороны, похоже, очень прочная. Глухо, как в танке. Высотой метров пять-шесть.
— И она закругляется, — добавил Артем. — Если это забор, то мы, похоже, заперты внутри какой-то территории.
— Что это еще за приколы? — Порсейский подошел к стене и ударил по ней ботинком. — Точно прочная, стерва! Неужели бронестекло?
— А вот мы сейчас проверим, — Лушников вскинул «АКМС». — Ну-ка, Порось, поберегись.
Бойцы вышли из зоны возможного рикошета, и Лушников дал по стене очередью. После этого бросился осмотреть результат.
— Вот гады! — выругался он. — Точно бронестекло — лишь неглубокие выщерблины остались. Эх, жаль, взорвать нечем…
— Ну почему же, — Горин направил на стену свой гранатомет. — Только теперь подальше все отойдите.
Выстрел из подствольника отдался в ушах, после чего вместо ожидаемого разрыва снаряда последовал гулкий звонкий удар. Граната отскочила и скрылась в траве.
— Ну-ка еще попробуй, — посоветовал Лушников и закрыл ладонями уши.
Артем достал из сумки еще один снаряд, загнал его в ствол «ГП-25» и повторил выстрел. Вторая граната тоже благополучно утонула в грязной жиже.
— Дай-ка посмотреть, Горыныч, — попросил Лушников, и Горин передал ему сумку, а сам на всякий случай снова зарядил гранатомет.
— Скорее всего, просто болванки, — констатировал он после краткого осмотра. — Взрыватель не так у них должен выглядеть, мы в учебке такие штуки разбирали. Так что прекрати шуметь понапрасну.
— Я так думаю, надо по возвращении подполковнику Вараксину оставшиеся пальцы отрезать, — сердито произнес Порсейский.
— Для начала неплохо было бы отсюда выбраться, Порось, — уточнил Лушников. — А там я обязательно поучаствую в твоей карательной акции.
— У кого есть мысли по этому поводу? — обратился к присутствующим Горин. — Может, кому-то известно больше, чем остальным?
Но оказалось, что каждый знает примерно одно и то же: спасение пленных и секретного оборудования, неплохая оплата, требуются опытные профессионалы…
— Смотрите, там что-то есть! — привлек общее внимание боец, обнаруживший до этого прозрачную стену. Он указывал рукой вверх на ближайшее дерево.
— Сейчас глянем, — Лущников приставил к глазам бинокль. — Точно! А знаете, что это?
— Не тяни кота за хвост, Лушников! — Порсейский ткнул его локтем в бок, тщетно пытаясь разглядеть, что там скрывается в листве.
— Видеокамера, — Лушников отдал бинокль, который тут же пошел по кругу.
— Ты уверен? — спросил Артем.
— Абсолютно, — кивнул Лушников. — Она крутится из стороны в сторону, поэтому наш глазастый юноши её и заметил.
— Лушников, ты же у нас самый умный, — раздался галос Порсейского. — Есть у тебя какая-нибудь версия?
— Есть, Порось, но она тебе не понравится, — мрачно ответил Лушников и смачно плюнул на стеклянную преграду.
— Мы тебя внимательно слушаем, Лушников, — Порсейский присел на ствол поваленного дерева. — Только про шуточки свои на время забудь — не та сейчас ситуация.
— Что ж, — пожал плечами Лушников. — Начнем с того, что отсюда кого-то не хотят выпускать: или нас, или похитителей, или еще кого-то, о ком наверняка ведает душка Вараксин…
— А еще я ему нос сломаю, — вставил Порсейский.
— Записывай, Порось, чтобы не забыть, но учти, что уши Вараксина — мои, — отозвался Лущников и продолжил: — Это подтверждается несколькими вещами: помимо очевидного бронестекла есть еще факт, что нам не дали ничего мощнее «калашей», а когда Горыныч забуксовал, ему вместе с «гэпой» всучили пустышки. А кроме этого, обратите внимание — все ближайшие к стенке деревья повалены, чтобы по ним нельзя было через заборчик перемахнуть. На одном из таких деревьев ты, Порось, кстати, сейчас сидишь.