Иваненко кивнул, как прилежный ученик, и подтвердил:
— Да он и сам планировал поехать к Назарбаеву. Тот его гарантированно раньше, чем через пару дней, не выпустит. Чисто по местным традициям гостеприимства.
— Хорошо, — кивнул сэр Питер, — с этим разобрались. Ещё вам, исходя из черновых набросков, необходимо составить список наиболее преданных Горбачёву партаппаратчиков и сформировать, скажем, комитет по чрезвычайным ситуациям. Или нет, назовём его лучше государственным комитетом по чрезвычайному положению. Сокращённо ГКЧП. У вас же любят всякие там аббревиатуры? Они выпустят… Да как же это? Коммюнике? — спросил сэр Питер у Алекса, тот кивнул и перевёл сразу по-простому: «обращение». — Затем силами украинского КГБ Горбачёва по вашей команде блокируют на даче в Форосе. Однако лишь после того, как здесь уже всё произойдёт. Не раньше! До этого момента основной задачей является наблюдение и подготовка к предстоящим действиям. Повторяю: арест Горбачёва произойдёт только после того, как власть перейдёт в ваши руки. Для президента СССР разворачивающиеся здесь события должны стать полной неожиданностью. Неожиданностью на грани шока! Действуйте по обстоятельствам, но не переигрывайте: всё должно оказаться максимально правдоподобно. Да, кстати, Алекс тоже поедет с вашими людьми к Горбачёву и подскажет, как и что говорить или делать. Сейчас сложно что-либо предугадать и слишком рано предлагать окончательные варианты.
— Я понимаю, сэр Питер, понимаю.
— Поэтому мы и поставили именно вас, потому что вы понимаете…
— Спасибо, я оправдаю ваше доверие.
— Вы уже поговорили с Руцким и Шапошниковым о том, кто именно будет имитировать борьбу с этим… как мы там его назвали? ГКЧП.
— Такие детали ещё не обсуждались, но предварительное согласие на эту роль дал генерал Грачёв. Он же порекомендовал нам привлечь генерала Лебедя.
— Это хорошо. Я слышал об этих людях: решительные и довольно жёсткие военные. Однако родом из деревни, потому прямолинейны и простоваты, значит, не слишком хорошо разбираются в политике. Точнее, вообще в ней ничего не смыслят. Так что они нам подходят. Этим людям предстоит разыграть свой акт трагикомедии и по возможности обеспечить бескровный переход власти от Горбачёва к Ельцину. Большие людские потери не приведут ни к чему хорошему. Надеюсь, вы представляете себе, как всё должно происходить?
— Да, но весьма примерно, — отвёл глаза Иваненко и чуть было не ляпнул: «В первую очередь надо брать почту, телеграф и телефон!». Тьфу ты! Ну какие нынче «почта, телеграф и телефон»? Сейчас надо брать под контроль средства массовой информации. Ту же Останкинскую телебашню и издательства московских газет хотя бы.
Сэр Питер вздохнул.
— По нашему плану эти генералы первоначально активно поддержат позицию ГКЧП. И даже выступят на его стороне с целью защиты и восстановления Конституционного строя СССР. Но потом, якобы что-то осознав, демонстративно перейдут на сторону Бориса Ельцина и возьмут под защиту Дом правительства, который буквально недавно собирались брать штурмом. Только смотрите, не перепутайте! Повторяю: сначала образуется ГКЧП и заявляет о своём намерении восстановить СССР. И требуется, чтобы всё выглядело настолько отвратительно, примитивно и глупо, что банально вызывает отторжение у основной массы населения. Президент Горбачёв оказывается в заложниках, и о нём никому ничего не известно, кроме того, что он изолирован. Руководители ГКЧП привлекают на свою сторону силы придворных дивизий, отдельных частей и подразделений ВДВ, которыми руководят Грачёв и Лебедь. И те даже прибывают им на подмогу. Но, убедившись в том, что организаторы переворота не в состоянии удержать власть, переходят на сторону Бориса Ельцина. К тому времени Ельцин должен показать себя решительным и жёстким лидером. Он взбирается на… ммм… — тут сэр Питер несколько замялся, на ходу подбирая наиболее выгодную диспозицию, но так ничего нового и не придумал, зато вспомнил: — Ленин с броневика выступал. Но броневик нам сейчас днём с огнём не найти…
— Может, тогда с танка⁈ — подсказал Иваненко.
— Да, — кивнул лондонский куратор, — он взбирается на танк и, энергично размахивая руками, толкает пламенную речь о том, что положит жизнь на защиту России.