Спустившись от Руцкого, я увидел, что баррикады уже начали разбирать. Делать здесь больше было нечего и, забрав людей, я отправился восвояси, на время дав отбой и своим боевикам. Следующим пунктиком для меня должен стать Горбачёв. И тут я вдруг вспомнил про Пуго! Сразу кинулся звонить немцам, выясняя: как он и где? Неувязочка однако!
Борис Карлович Пуго, узнав о том, что этот цирк подходит к концу, развил бурную деятельность, выискивая как возможность выкрутиться из неблаговидной ситуации, так и тех, кто окажет ему поддержку. Он не хотел молчать и не собирался этого делать. Он всё расскажет, всё! С этой целью Пуго и созвонился с директором Гостелерадио Кравченко, потребовав предоставить ему прямой эфир.
Разговаривал он и со многими своими бывшими подчинёнными и коллегами. Разумеется, информация об этом быстро дошла до генерала Иваненко.
— Убрать! — последовал его жёсткий приказ.
На этот случай уже давно была сформирована группа довольно узкопрофильных специалистов, которых в других странах называли по-всякому, но чаще эскадронами смерти. Вполне ожидаемо похожие подразделения существовали и при российских соответствующих структурах. Так что вскоре небольшая бригада вплотную взялась за решение возникшей проблемы. И сразу по возвращении Пуго к его дому подъехала чёрная «Волга», припарковавшись неподалёку.
Дождавшись, пока охрана министра внутренних дел СССР уедет, а в окнах квартиры неугомонного политика наконец-то погаснет свет, группа из трёх человек поднялась наверх. Происходило это уже глубокой ночью, практически под утро. Дверь вскрыли с помощью отмычек и тихо вошли в комнату.
Внезапно разбуженные супруги Пуго были застигнуты врасплох и не смогли оказать никакого сопротивления. Впрочем, им дали одеться, и лишь после этого стали избивать и глумиться. Особенно сильно досталось жене Пуго.
— Всё, заканчиваем, — старший глянул на свои часы: полседьмого утра. — Записки за него графологи уже написали, кладём и уходим. У кого его «Вальтер»?
— У меня!
— Давай.
«Бах!» — громыхнул первый выстрел, доставшийся Пуго. Однако тот успел дёрнуться, и пуля прошла мимо. Бах! Второй выстрел оказался более точным, попав в висок министра. Бах! Третья пуля досталась жене министра.
— Эээ! Вот вечно с тобой так! — старший наклонился над телами. — Клади пистолет сюда. Всё, часа два протянут, уходим.
И через минуту все покинули квартиру, бросив «Вальтер» на прикроватной тумбочке. Никто даже не удосужился вложить его в руку раненного в висок Пуго! Выйдя на улицу, троица быстро нырнула в стоявшую рядом с подъездом «Волгу» и уехала. Однако отъехав всего на пару кварталов, машина остановилась возле телефонной будки. Старший набрал на общественном аппарате номер и доложил, что дело сделано. В течение часа можно приезжать арестовывать.
Я сидел в машине, припаркованной возле подъезда соседнего дома. Машину не было видно, потому как её закрывал густой кустарник и пара деревьев. Да и само здание находилось далековато от дома, где жил министр. Немцы в своей буханке расположились в соседнем дворе. И у них, и у меня в машине находились радиостанции немецкого производства. По ним мы обычно и связывались. Но разговаривать в открытом эфире было довольно рискованно, поэтому сейчас мы ограничивались лишь короткими зашифрованными цифровыми командами. Рядом со мной сидел Саид, а на заднем сидении замерли в ожидании приказов ещё двое его людей, вооружённых короткоствольными автоматами.
— Может, надо было просто пойти и всех их сразу убить? — спросил меня Саид.
— Не знаю, может быть, и стоило. Но тогда переполох знатный возникнет. Да и человек, уже стоявший одной ногой по ту сторону жизни, думает совсем иначе, чем тот, кто к ней никогда не приближался. За одного битого, как говорится, двух небитых дают.
— А если там все уже умерли?
— Насколько я помню, на момент, когда их приедут арестовывать, они ещё будут живы.
— Откуда ты это знаешь, аль-Шафи?
— Духи Африки сказали. Ты мне лучше скажи, где там твоя обещанная «Скорая помощь»? Ты сумел её раздобыть?