Катерина сделала шаг назад и упала на толстый, пружинящий слой опавших листьев и хвои. Слезы заливали ее глаза, а все тело трясло от пережитого невероятного напряжения. Но она не могла себе позволить отдыхать — снова и снова собирая себя в кулак лишь силой воли, она встала на ноги и подошла к двери.
Толстые деревянные брусья были соединены вместе толстыми кованными полосами металла, тут и там виднелись заклепки. Сколько же лет этой двери — или лучше сказать десятилетий? Катерина осторожно протянула руку и взялась за стальное кольцо, заменявшее ручку. Потянула, подсознательно ожидая услышать душераздирающий скрип — но дверь открылась совершенно бесшумно и мягко.
За дверью открывался узкий коридор темный, уже через пару метров сменяющийся крутыми ступенями вниз. С потолка свисали клочья паутины, покрытые многолетней пылью, а пол и вовсе был укрыт ею словно толстым ковром. И только в середине была узкая, но хорошо заметная дорожка. Увы, это была вовсе не одна цепочка следов, не две и не пять. Осознав это, Катерина покрылась мурашками: девушка, кто бы она ни была, уже очень много раз приходила сюда.
Никакого света в коридоре не было. Но когда Катерина закрыла дверь, отрезая лучи лунного света, ее глаза начали привыкать к темноте, и вскоре она различила слабое свечение, исходящее от лестницы. Медленно, практически наощупь начала она спускаться по каменным ступеням, то и дело спотыкаясь и чуть не падая — ступени были сложены из камней разного размера, и подогнаны кое-как, будто кто-то хотел побыстрее разделаться со строительством, совсем не заботясь о качестве.
Но с каждой ступенькой становилось все светлее, и вот уже Катерина различает в конце спуска слабые очертания квадратного проема. Еще несколько шагов — и она увидела уходящий вдаль коридор, освещенный, как и все помещения в Академии, белым светом, струящимся с потолка. Вот только если яркость света в жилых помещениях Академии днем не уступала солнечному полудню, тут, скорее, царили глубокие сумерки. Прямой коридор тянулся вдаль, растворяясь в серой мгле. А по обоим его сторонам Катерина увидела двери. Десятки дверей, закрытые на толстые засовы. Двери, закрытые снаружи… Так явно закрывают не то, что хотят сберечь. Так закрывают, когда хотят не выпустить кого-то наружу…
Сделав пару шагов по коридору, вдыхая затхлый воздух с привкусом тлена, Катерина увидела подругу. Алиса сидела на полу напротив одной из дверей. И засова на этой двери не было — он валялся на полу в нескольких метрах от нее, разбитый на несколько кусков.
Алиса не видела Катерину — она уткнулась лбом в колени, и ее плечи дрожали от тихих рыданий. Венок из черных цветов сполз и грозился вот-вот свалиться на пол, но девушке не было до этого никакого дела. Она плакала, обняв колени и покачиваясь из стороны в сторону. Катерина замерла, не зная, что делать дальше.
— Бестолковая девка, вставай и иди сюда! Сколько еще можно тебя ждать! — услышала Катерина злой голос, который казалось принадлежал молодой женщине. А затем в дверь что-то ударило изнутри — словно женщина там изо всех сил била в нее кулаками: — От-Крой Э-Ту Дверь! — по слогам прокричала женщина, сопровождая каждый крик ударом.
Алиса приподняла голову, вытирая лицо от слез рукавом кофты, и пробормотала еле слышно:
— Да иду я, иду, мерзкая ты тварь!
— Я все слышу! — взвизгнули из-за двери.
— И что, что ты слышишь — слушай на здоровье! Ты мерзкая, дохлая тварь! И то, что ты заставила меня сделать, вовсе не делает тебя менее ненавистной мне!
— Ты!.. — женщина за дверью задохнулась от возмущения.
— И что ты мне сделаешь, тварь? Убьешь дважды? — Алиса глухо рассмеялась, и от этого смеха у Катерины по спине побежали огромные мурашки. — Я заставила тебя поклясться не причинять вреда моему роду после того, как я сдержу свое слово — а больше нет никого, кем бы я дорожила! Так что я открою дверь, когда сама этого захочу, а пока буду говорить тебе правду, сколько считаю нужным! Ты — мерзкая, отвратительная, дохлая тварь! Мерзкое чудовище! В тебе ни осталось ни капли человеческого, ты просто монстр!