— … полностью вернуться в мир живых. Сила боли от второго проклятья снова воссоединила этот дух с телом. Получилась эдакая живая мумия, кое-как держащая свои кости вместе. А бал… Знаешь, кровь — очень сильное вместилище магии. На балу столько крови оказалось — это было подобно взрыву, одна я собирала бы столько сил многие годы. И она, конечно, собрала ее — всю. И теперь она — живой человек. Ну, почти живой. Живое тело с болтающейся рядом душой. Моя смерть станет последним ритуалом. Она заберет мою жизнь — и станет полностью живой, цельной, настоящей. И, кстати, снова сможет заниматься магией. Забавно вышло — после третьего этапа, видимо, что-то нарушило ее связь с аурой — поэтому она сейчас совершенно не может делать свои мерзкие фокусы, — Алиса произнесла последние слова громче, и в ответ из-за двери донесся шум погрома. Девушка хихикнула, сжимая руку Катерины.
— И вот, — вздохнула она, — Я сижу тут и бешу эту тварь. Потому что временно она не может меня подчинить. Но если она меня не убьет — она доберется до моей сестры. Потому что сдохнуть она все равно не может — ведь не живая. Но через какое-то время она снова вернется на предыдущий шаг — останется без тела, но сможет использовать магию и подчинять себе мою волю, мою и моих родных. Или я иду к ней — или она ждет годы и годы, и затем изводит мою сестру. Да, сестричка тоже магичкой родилась, мне рассказала Кларисса. Значит, ее ждет Академия — а тут эта тварь будет ее поджидать. Она все сможет провернуть, я уверена, такой подлой и хитрой твари не видал еще ни один из наших миров. Но, — Алиса приложила палец к губам Катерины, готовой возразить, — теперь ты все знаешь, и можешь что-то предпринять. Лучше всего — беги домой. Ее никто здесь не сможет остановить. А Земля ей не интересна, там слишком много магии. Все, милая, мне пора, — Алиса встала. Катерина встала за ней и собралась уже броситься на подругу, чтобы силой удержать ее от этого шага, но не успела. На лестнице раздались шаги.
Первым спускался Виктор. Сосредоточенный и нахмуренный, он впервые, сколько Катерина его помнила, совершенно не улыбался. И даже не смотрел на нее с затаенным теплом. И вообще не смотрел на нее — его взгляд был прикован к Алисе. А следом за ним, величественная и прекрасная, как всегда, спускалась Кларисса. В полумраке коридора ее лицо сияло, словно луна, а кроваво-алые губы вызывали дрожь. Обойдя Виктора, она подошла к Алисе и взяла ее за руку.
— Бедная девочка. Увы, но пророчество и правда не изменить, так что не в твоих и не в моих силах было спасти тебя от всего этого. Но кое-что ты поняла неверно. Та, кто была началом всего этого — вовсе не ты. Это я.
Легко, словно пушинок, Кларисса отодвинула девушек от двери и двинула рукой — дверь резко распахнулась, рассыпаясь на куски от ужасающего удара об стену. Олеана, бледная молодая блондинка, кое-как замотанная в ветхие лохмотья, грязная, с растрепанными волосами, но все же невероятно красивая, стояла там, не пытаясь спрятаться или убежать. Она прямо смотрела на Клариссу, высоко подняв голову.
— Ты была моей единственной ошибкой, — горько произнесла она, — моей роковой ошибкой.
Кларисса не стала даже отвечать давней подруге. Она просто протянула руки — совсем как Катерина несколько бесконечных дней назад, и тонкие, красные струйки потекли от них к Олеане, сразу же возвращаясь к хозяйке — и становясь черными. Закрыв глаза, Олеана опустила голову, признавая свое поражение. И ее тело стало таять, рассыпаясь прахом, в каждом месте, где из него выходили тонкие лучики силы.
Это продлилось не больше минуты. В ужасе девушки наблюдали, как от Олеаны остаются лишь крошки пыли, а затем и они растворяются, полностью превращаясь в поглощаемую Клариссой тьму.
— Она просто забыла, — повернулась Кларисса к девушкам, когда все было кончено. Забыла, что сделала со мной. Я одна во всем мире могла украсть ее жизнь так, что ей нечего было этому противопоставить. Тьма — моя стихия, она — конец всего и ничему не начало. Ее душа теперь растворилась в изначальной тьме.
Кивнув, Кларисса направилась к выходу. Виктор последовал за ней, бросив на Катерину и Алису лишь короткий взгляд через плечо.
Катерина и сама не могла бы точно рассказать, как они с Алисой вернулись в ту ночь в комнаты. Как рыдали, торчали по очереди под горячим душем, смывая с себя затхлую вонь и пыль склепа. Как снова рыдали, обнимаясь и клянясь друг другу больше не хранить тайн и не расставаться. Как забылись тяжким сном в одной кровати.
И как наутро повторили все это — уже вместе с Теей, которая рвала на себе разноцветные волосы от сожаления, что не смогла ничем помочь.