– Вон и место хорошее,- прервал его Антоний,- взгляни – встанем на холме, видимость прекрасная.
Тогда я высылаю своих в дозоры, а вы пока обустраивайтесь.
Обрадованные тем, что, наконец, отцы-командиры решили устроить привал, солдаты, оживились, и бодрым шагом направились к невысокому холму с плоской вершиной, заросшей редким кустарником.
По приказу Антония первым делом все силы были брошены на укрепление лагеря
Еще солнце не так далеко прошло по своему пути на небосклоне, как сплетенные из гибких ветвей произраставшего вокруг кустарника стены оградили стоянку. С трех сторон склоны холма были довольно крутыми, поэтому лишь на пологой стороне были вбиты в песчаную почву колья, грозно смотревшие в сторону предполагаемого нападения. Вырыто пара ям-ловушек, искусно замаскированных травой. В углах импровизированной крепости стали часовые, напряженно выглядывающих возможного врага.
– Быстро управились, -сказал Антоний. Хоть благодарность объявляй.
– Не стоит. Пусть не расслабляются. Помнят с чем мы столкнулись прошлой ночью Тут, неподалеку, приметили поселение. Ничего, богатенькое. Можно потрясти на предмет еды, а то брюхо уже подводит от голода. Собирайся, пойдешь со мной, развеешься от своих печальных мыслей. Солдаты подумают ' А чой-то наш командор присмурнел, небось дела наши совсем плохи' И все пойдет паника, все разбегутся…
– Прошу, не ввергай меня в пучину печали, о многомудрый… Все-то ты видишь, все-то ты знаешь… Нет, а если серьезно, я бы с вами прошелся. Поразмяться не помешает. Но кто тут останется?
– Ты что, думаешь, без тебя не разберутся? Те ветераны, что сейчас у тебя сотниками, десятки лет в походах. И знают получше некоторых что надо делать в первую очередь при устройстве лагеря.- С усмешкой сказал Марк Вегет.
– Ты, кажется, считаешь меня совсем уж желторотым юнцом, что и без подсказки дядюшки и палатку поставить не может?! – вскинулся Антоний.
– Да ладно не кипятись. Я просто хотел сказать, что справятся и без нас. Толковых людей у тебя хватает. И постоянный контроль с твоей стороны может дать им неверное представление о тебе. Посчитают командира придирчивым педантом, либо неуверенным в своих силах и организаторских способностях человеком. Если ты назначил достойного человека ответственным за что-либо, то держать его действия под неусыпным контролем- значит сомневаться в собственной компетенции. Правда, есть вариант еще хуже первого- вообще ничем не интересоваться. Но тебе это не грозит.
– Я тебя понял. Нам же не потребуется большой отряд, чтобы завоевать эту крепость?
– Все шутки шутишь… Нет, селенье небольшое. Два десятка всадников будет в самый раз.
Когда взбирались на коней, Антоний сказал Марку. – Ты посмотри какую интересную вещь придумали! Упор для ног. И в седло забираться удобно и в бою, наверное, есть выгода. Только приспособится надо.
– Да, действительно. Я слышал, подобные приспособления есть у восточных варваров, что кочуют по разным землям,-кивнул центурион. -Поехали.
До поселка было недалеко. От взглядов вставших лагерем римлян его скрывал небольшой перелесок, проехав который, всадники очутились у невысокой ограды, окружавшей десяток домов, живописно разбросанных на зеленом лугу. Поодаль, начинались поля, засеянные пшеницей. Жителей не было видно. Вперед отправилось два всадники. Подъехав к первому дома, они спешились. Затем один их них вошел в жилище. Через мгновение выглянул и подозвал второго. Оба скрылись за дверью. Прошло немного времени и римляне вытащили во двор хозяина дома. Обмотав запястья хуторянина веревкой и прикрепив другой ее конец к седлу, легионеры вскочили на лошадей и поскакали прочь из поселка. Вслед за ними, поднимая облака пыли, ничком бороздил землю пленник. Он не удержался на ногах и упал от резкого рывка веревки. Когда разведчики прискакали к ожидавшим их командирам, на пленника было страшно смотреть. Кожа на лице и руках была содрана и текущая кровь, смешиваясь с дорожной пылью, превращаясь в отвратительную черно бурую грязь.
– Что ж вы его так?!- с укором в голосе обратился к притащившим пленника легионерам центурион. – Как он теперь говорить будет? И вообще, вы мне прекращайте настраивать против нас местных! Нам у них еще провиант брать. Вдруг чего со злости подсунут. Будем потом всем легионом кусты обсиживать. И то, в лучшем случае.
– Он первый начал, сам напросился,- принялся оправдываться низкорослый легионер с побитым оспой лицом. Я зашел, а он из-за угла как кинется! Я ж хотел по-хорошему поговорить. А он на меня с ножом! Ну, дал ему разок по голове. Так не убил же!
– Хватит. Я тебя понял,- холодным тоном прервал его словоизлияния Антоний. Повернулся к эльфу, которого уже поставили на ноги.- Я сожалею о причиненных неудобствах,- вежливо сказал трибун. – Но ты сам спровоцировал моих солдат, набросившись на них с оружием. Мы пришли с миром к вам в дом. И впредь за подобные инциденты я буду жестоко наказывать.
Пленник ничего на это не ответил, лишь злобно зыркнул налитыми кровью глазами. Немного выждав, трибун продолжил, – Нам нужна провизия. И мы бы за нее заплатили(тут он лукавил, платить было нечем, да и кто платит, пробираясь по заведомо враждебной территории?), и если твои соплеменники будут вести себя прилично, то мы возьмем то, что нам нужно и уйдем, никому не причинив вреда(это было правдой, все же не звери, убивать всех на пути). И тут пленника словно прорвало – Да кто вы вообще такие? Разбойники! Развелось вас людей! На дорогах не проехать, чтоб вас не встретить. А теперь уже и в дома наши вламываетесь. Совсем император вас распустил! Ага, так я и поверил, что никого не тронете! Вашу породу давно знаю! Ничего вы не получите, так и знайте! -Эльф забился в руках держащих его легионеров так, что его пришлось успокоить ударом по многострадальной голове.
– Да, не получилось у тебя с ним столковаться. – задумчиво произнес Марк Вегет, глядя как уволакивают в сторонку беспамятного крестьянина.
– Да дикие они какие-то, -досадливо отмахнулся Антоний. Как нас увидят, так сразу и кидаются, как бешеные псы. Ничем их не переубедишь. Придется эти домишки штурмом брать, есть то хочется. Надеюсь, хозяева нам мешать не будут. Возьмем, что нужно и уйдем.
– Да это вряд ли, судя по этому мужичку, -сказал Марк, всматриваясь в замершие дома- даже дым из труб уже не шел, прекратившись, словно по команде. -Надо быть осторожнее, следов присутствия солдат я не замечаю, но это не значит, что нас не поджидают с луками наготове обычные крестьяне, вроде взятого нами фрукта. Хорошо, что у них амбар и хлев в стороне от домов. Чистюли. Но нам будет легче. Так висельники,- обратился центурион к солдатам.- Ваша задача- взять жратвы, чтобы свободно могли унести, зерна там, живность какую и назад. Пустяками, типа поиска хозяйских богатств не заниматься. Пошли!
Огибая нарядные домики поселка, всадники пустили коней в галоп, направляясь к хозяйственным постройкам. Заслышалось тревожное блеяние овец и хрюканье флегматичных свинок. И тех и других ожидала одинаковая незавидная участь- быть съеденными римскими легионерами. Когда до сарая оставалось три десятка шагов, тенькнул одинокий лук. Лошадь под одним всадников, закричала, встала на дыбы и рухнула на землю. Лишь в последний момент человек успел соскочить с седла. Его разгневанные товарищи ворвались в амбар, короткий вскрик и со стрелком было покончено. На что он рассчитывал- непонятно. А дальше все было просто. Обычные будни войны. Армия сильнейшего торопливо потрошит закрома слабейшего, а тот угрюмо смотрит на это сквозь просветы в оконных занавесках. И, кстати, солдаты с зависть косились на тонкие, прозрачные, а главное, огромные стекла, вставленные в оконные проемы. Это какое ж богатство! Но не трогали. Во-первых, приказ- брать только съестное, а во-вторых никому неохота проверять на себе меткость деревенских жителей. Нагрузив коней мешками с зерном, мукой и тушами освежеванной скотины, фуражный отряд двинулся назад в лагерь. Вскорости их прибытие радостно приветствовали голодные легионеры. В котлах, захваченных в поселке, забулькало мясное варево, щедро приправленное пряными лесными травами. Их показали римлянам спутники Дорна- проводника. Впервые за два дня легион наелся досыта.
Большинство римлян, сразу же, поев, устроилось спать, завернувшись в плащи. Лишь часовые внимательно осматривали местность, временами зевая украдкой, стараясь не попасться в этот момент на глаза строгим центурионам.
После сытного горячего обеда, так и тянуло прилечь, но Антоний, преодолевая сонливость, спустился с холма к бьющему из-под земли роднику и умылся обжигающе холодной водой. Вернулся в лагерь и велел первому попавшемуся легионеру найти местного проводника. Пока того искали, легат присел на теплый песок, вытащил из ножен меч и принялся его рассматривать. Он еще не успел как следует рассмотреть найденное Марком в поместье колдуньи оружие. Лишь сейчас, при ярком свете он оценил свой новый клинок. Куда да него было даже самым лучшим мечам из родного мира! По сравнению с этим произведением оружейного искусства они все казались тусклыми поделками, годными разве что для работы на живодерне. Римлянин дохнул на клинок, с удовольствием понаблюдал, как с поверхности исчезает туманное облачко, возвращая голубоватый блеск металла. Сам обоюдоострый клинок был длиною с руку, начиная от немного скошенной вперед крестовины до плавно сужающегося к концу острия. Рукоять меча позволяла брать его в обе руки. В круглое навершие был вставлен великолепно ограненный крупный прозрачный камень. Но более всего озадачило Антония клеймо, выгравированное у самой крестовины- черный орел, расправляющий крылья. От созерцания своего меча его оторвало осторожное покашливание. Трибун резко вскинул голову и увидел перед собой Дорна. Рядом застыл легионер.