Бежать у римлян больше не было сил. Несмотря на то, что они все, или почти все, добежали до деревьев, спасенья это не принесло. На след людей вновь напали гнорки. Погоня продолжалась. Люди еле шли, а позади них шелестела листва, задетая телами стремительно приближающихся охотников. Они уже не скрывались. К чему? Жертва уже обессилена, осталось дойти и добить ее. Сквозь кровавую пелену, застилавшую глаза, Антоний заметил серо-зеленые каменные обломки, покрытые мхом. За ними возвышались увитые диким виноградом стены какого-то строения. Раз есть стены, значит можно за ними укрыться. В крайнем случае -передохнуть, а затем продать подороже свою жизнь. В бою, а не так, на бегу, как загнанный зверь. Он сплюнул, пытаясь избавиться от стойкого медного вкуса во рту, и прохрипел. – За мной, сюда.
Вблизи древние руины выглядели впечатляюще. Это была маленькая крепость Стены хоть и обветшали, но проломов не было. Вероятно, штурма не было, и ее обитатели покинули это место. Или же все остались там, в помещениях, как жители памятного каждому легионеру города. Но размышлять об этом особо некогда. Люди один за одним вбежали в прлом стены. Миновав небольшой внутренний дворик, сплошь заваленный обломками так, что приходилось карабкаться через них, римляне протиснулись в наполовину разрушенный дверной проем одного из зданий. Оглядевшись в полутемном помещении, люди кинулись заваливать вход различным хламом, в изобилии находившемся в комнатах. Обветшавшие сундуки, лавки из твердого, почти окаменевшего от времени дерева, кирпичи, вывалившиеся из стен -все шло в ход. Когда обыскали все комнаты, примыкавшие к главному огромному помещению с двумя рядами колонн, выяснилось, что кое-где имеются прочные двери, запертые на засов. Куда они ведут, не проверяли, удостоверились лишь в том, что они закрыты. Теперь оставалось только ждать. Антоний рассчитывал, что ночью будет можно попытаться бежать. С детства ему запомнилось, что ящерицы ночью не появляются, цепенеют во сне, особенно если похолодает. Может быть, и эти разумные ящеры потеряют спою подвижность ночью? Тогда и уйти в горы, благо они уже рядом, так и нависают над головой. Легкий шорох за баррикадой. Ага, вот и гости. Нет, соваться вовнутрь не будут. Это стало ясно еще днем, когда ящеры уклонились от честного боя, предпочтя разить ядом издалека. А сейчас нужно отдохнуть. Двоих человек оставить в карауле, чтобы никто не сунулся, а остальные пусть отдыхают. Да и самому не помешает. Ноги вон, дрожат. Носком ботинка очистил пол у подножия колонны от острых обломков. С наслаждением сел, распрямив гудящие ноги. Снял флягу с пояса, развязал горловину, отпил немного. Напротив легата расположились его солдаты. Лица осунулись, видны свежие ссадины- следы бегства сквозь заросли. Осталось всего десять человек. Антоний закрыл глаза. Перед ним встал весь его легион. Вот Марк, кого-то отчитывает. Брюзжит старый Юрга… Их уже нет, как и остальных восьми сотен бойцов. Легион прекратил свое существование. Теперь уже окончательно. Что не удалось варварам Германии, вышло у блистательных кавалеристов нечеловеческой расы. Плохо, что там же остался и Дорн. Теперь будет труднее объясниться с сильными мира сего. А Дорн мог помочь. Это понятно, что он не простой бродяга, а тайный агент. Был. Придется лгать и ссылаться на несуществующую страну. Не стоит всем сообщать, что они являются выходцами из другого времени. Правда, неясно какого. У них тут так запутано с летоисчислением… И хорошо бы найти кого-нибудь, кто смог бы вернуть назад в родной мир, домой. Мага там, или еще… Незаметно для себя Антоний задремал. В реальность его вернул жуткий грохот со стороны входного проема. Римлянин вскочил на ноги и выхватил меч. Баррикада у входа дрожала от мощных ударов снаружи и угрожающе раскачивалась. Еще было достаточно светло и Антонию удалось разглядеть зеленые морды хорнов, с остервенением разбивающих преграду огромными топорами. Легат молча указал рукой на разрушаемую баррикаду старой мебели и двое легионеров заняли позицию по обеим сторонам дверного проема. Развалившись на мелкие части, рухнула преграда между людьми и хорнами. Последние, радостно взревев, кинулись вперед. И захрипев, осели у входа- затаившиеся легионеры не упустили шанса и вонзили гладиусы под ребра обоим протиснувшимся в здание великанам. Но, к сожалению, эти хорны не были единственными. Выследившие людей гнорки, не в силах расправиться с людьми, привели отряд наемников. Теперь на каждого римлянина приходилось по трое хорнов. Хорошо, что через заваленный обломками проход мог пройти только один за раз наемник. При таком положении дел, римляне могли продержаться долго. Возможно и до темноты. Но беда не приходит одна. В отряде наемников оказался шаман. Потеряв троих убитыми и оттащив в сторону двух раненых, хорны больше не предпринимали попыток атаковать. За дело взялся зеленокожий старик, с клочьями седых волос на голове и глубокими шрамами на лице. Клыки пожелтели и источились. На плечи накинута шкура огромного волка – в отличии от лесов империи, где хищных животных не терпели и истребили в глубокой древности, в холмах Севера, где жили племена хорнов, в изобилии встречались волки, наводящие ужас своим умом и жестокость на путешественников из южных земель. Шаман поднял посох с навершием из черепа зубастой твари, направил его на вход в здание. Темное облачко отделилось от посоха и устремилось к обронявшимся. Внутри оно распалось на сотни мелких противно визжащих насекомых. Они устремились к людям, старались усесться на открытые участки кожи, впиться в плоть. Никто из легионеров уже не помышлял об обороне, с воплями они метались по залу, размахивали руками, пытаясь отогнать насекомых. Тщетно. Кисти рук, лица, вспухали чудовищными волдырями, зудящими так, что несчастные расцарапывали их. Брызгала кровь, привлекая еще большее количество тварей. Ничего не видя перед собой, люди падали в мусор на полу. Катались среди обломков мебели, вопя от боли, покрываясь все более толстым слоем облепивших их насекомых.
Закрыв лицо полой плаща, Антоний рванулся в одну из прилегающих комнат, мельком глянув на изъеденный ржавчиной засов, он дернул его в сторону. Безрезультатно. Жужжание приблизилось. Рванул засов уже двумя руками, отпустив край рваного плаща. С мерзким хрустом отломилась ручка. В отчаянии ударил ногой по двери. Ржавое полотно не выдержало и переломилось. Антоний ударил еще раз. Затрещали прикипевшие к дверному косяку за сотни лет петли, но не поддались- дверь осталась на прежнем месте.
– посторонись! – раздалось под ухом. Антоний отшатнулся. Мимо него пронесся легионер с обломком мраморной статуи наперевес. Удар и дверь слетает с петель. Не раздумывая, легат проскользнул в проем вслед за нежданным спасителем. Лестница из рассыпающегося под ногами кирпича круто уходила вниз. К счастью, спуск был недолгим. Света вполне хватило чтобы заметить еще одну дверь. Также как и первая, она была заложена на засов. Шедший впереди легионер с размаху ударил по двери ногой, отчего та рухнула вовнутрь, подняв облако пыли. Люди осторожно шагнули в черный зев входа. Внутри нового помещения царила полная темнота. Они осторожно прошли вглубь и застыли, прислушиваясь- не летит ли за ними смертоносный рой. Ничего не слышно. Антоний потом не мог дать себе отчета, сколько он так стоял. Он как бы растворился в темноте, не ощущая своего тела, и ничего не видя и не слыша. Казалось, что прошла целая вечность. Антоний с трудом, преодолевая апатию, поднес к лицу руку, но не увидел даже силуэта ладони. Все. Хватит. Надо что-то делать. Покопавшись на поясе, он достал маленький шарик, то дал ему Дорн. Теперь следует его ударить как следует. Размахнувшись, с силой кинул шарик себе под ноги. Раздался хруст стекла. На полу появилось светлое пятно, с каждой секундой делающиеся все больше. Антоний нагнулся и поднял абсолютно целый стеклянный шарик. Теперь он испускал желтоватый свет, достаточный для того, чтобы можно было рассмотреть предметы на расстоянии пяти шагов. Комната, в которой оказались римляне, была длинной, но не широкой. Низкий сводчатый потолок. У стен стоят огромные бочки. Завидев их, солдат оживился. Кинулся к первой. Разочарованно цокнул языком, когда заметил отверстие в нижней части бочки. Перешел ко второй. Отковырнул пробку. Но внутри ничего не было. Антоний следил за входом, одновременно посматривая за солдатом. Смертоносного роя пока что не видно и не слышно, но наружу путь заказан. Вдвоем не пробиться. Оставалось одно -скрываться в подвалах, надеясь что о них забудут. В этом случае был необходим хоть как-то запас питья. И вино на эту роль подходило. Легионеру не везло. Все бочки, что он осматривал, оказывались пустыми. Все дальше и дальше от входа уходил он от входа и вслед за ним шел Антоний, держа над головой светящийся шар. Наконец легионер остановился у последней в ряду бочки. Прислонившись стенке рядышком сидело два человеческих скелета. У каждого под рукой была деревянная кружка. Покосившись на это доказательство о вреде пьянства, легионер присел перед бочкой. Острием меча сковырнул пробку. Из отверстия ударила тугая черная струя. В помещении резко запахло уксусом. Солдат подставил ладонь под винный водопад, потом поднес ее к лицу. Попробовал. Скривился и сплюнул на пол.