— Что это за арифметика с грамматикой? — сказал, наконец, Александровский. — Эка они тут цифр да букв напутали. Ну, да ничего — распутаем.
Остальные бумаги были разные удостоверения, выданные гражданину Завойскому, как сотруднику хозяйственно-административной части Губпродкома.
— Саша, возьми, пожалуйста, все эти бумаги и передай их старшему следователю Кудревичу. Пусть он, во- первых, постарается расшифровать всю эту арифметику, а, во-вторых, пусть он сейчас же проверит, служит ли действительно в Губпродкоме Завойский.
— Не беспокойся, все будет сделано.
— Да, я и забыл спросить тебя, жив этот самый Завойский или умер?
— Жив, хотя ты здорово угостил его, всадив пулю под правую лопатку. Не знаю, выживет ли.
— Должен выжить. Послать к нему лучших докторов. Ухаживать за ним, но не удалять караула. Я почему-то думаю, что его попытаются освободить.
— Однако, довольно, — сказал Когортов, — тебе надо отдохнуть. Завтра поговорим. Будь здоров.
— Саша, Саша! Вернись на минутку. Совсем забыл о срочном пакете из Барановска. Тебе придется взять его и рассмотреть присланные бумаги. Утром расскажешь мне.
Глава XIV. НАВСТРЕЧУ БАНДИТАМ
Ночь Александровский провел сравнительно спокойно. Рана беспокоила не особенно сильно. Он уже хотел было встать, но доктор категорически предложил ему пробыть в постели еще три-четыре дня.
В восемь часов зашел Когортов.
— Ну что, как твое здоровье?
— Очень прилично. Что пишут из Барановска?
— Сейчас буду докладывать. Наш уполномоченный Фальберг сообщает о растущей активности бандитских элементов. Кулачество, несомненно, организуется и ждет только удобного момента для выступления. Были случаи убийства отдельных продармейцев. Но и это еще не все. Последнее донесение говорит о том, что восьмого сентября выехавший в район работы продотряда Барановский упродкомиссар товарищ Чуйко был захвачен вместе с охраной и зверски замучен — с него живого рвали кожу, вбивали гвозди в голову и, в конце концов, подвесили его и бывших с ним товарищей, осмолив их заживо.
— Вот зверье! И нас еще обвиняют в том, что мы ведем борьбу с этими людьми. Ведь волки, и те не мучают так свои жертвы, как эти негодяи!..
— Если ты будешь волноваться, я прекращу доклад.
— Ладно, не буду. Ты вот лучше скажи, что делать. Мое мнение — выслать несколько карательных отрядов в этот район, особенное же внимание обратить на деревни: Коневку, Птичное, Ново-Горелое. Там почти сплошь колесниковцы.
— Против посылки отрядов, конечно, возражать нельзя. Следует только согласовать вопрос с губвоенкомом. Плохо вот, что пока больше семидесяти пяти человек и одного пулемета дать не сумеем.
— Хватит пока и этого. Ведь у них на месте кое-что есть. А если понадобится подкрепление — мобилизуют чоновцев. Начальником отряда назначить товарища Захарова, — он парень боевой, спокойный, в трудную минуту не растеряется и сумеет дать хороший отпор. Как только поднимусь — выеду в район бандитизма сам. Со мной собирается губ-военком Находцев.
— Когда выступить отряду?
— Сегодня в ночь с тем, чтобы послезавтра рано утром прибыть в Барановск. Скажи Захарову, чтобы немедленно по прибытии явился бы в Уком к секретарю Васютину, который ему все подробности расскажет и дельный совет даст.
— Будет сделано.
8 часов вечера.
Общежитие войск N батальона ВЧК шевелится, как муравейник. Только сейчас получен приказ начгубчека о немедленном выступлении в район Барановска.
Ребята, из которых большинство коммунистов, хорошо понимают, какие задания им придется выполнить.
Они понимают, что там, среди крестьянства, свила гнездо контрреволюция и прилагает все силы к тому, чтобы порвать союз рабочих и крестьян, натравить их друг на друга.
Они знают, что жестокую борьбу придется повести с обнаглевшей белогвардейщиной и поэтому-то они крепко сжимают винтовки.
Знают, что они часовые революции, защитники завоеваний Октября.
Зорок их глаз, верна их рука.
Они готовы к бою.
Они победят, ибо они несут с собой освобождение трудящихся.
В полном походном боевом снаряжении строится отряд на улице перед общежитием.
Подходит Когортов:
— Товарищ! Я не буду говорить вам о том, что вы должны делать, как вы должны отстаивать завоевания Октября. Не один раз вы били белогвардейщину на различных фронтах. Разобьете и теперь. Другого выхода нет. Мы не можем позволить гнойным болячкам разъедать здоровое, мощное тело нашей республики. Вперед же, товарищи! Вперед во имя Коммунизма, во имя торжества Революции!