— Товарищ Фальберг, да это ведь змеи! Да сколько же их здесь! Смотри-ка — отовсюду ползут и все в нашу сторону.
— Да. В положение мы попали не из приятных…
— Товарищ Фальберг, полезем на дуб. Ведь все равно некуда больше деваться.
Словно по команде, они бросились к ближайшему дереву, подпрыгнув, схватились за нижние ветви и через несколько секунд уже сидели па них.
А внизу творилось что-то совсем необычайное и зловещее.
Со всех сторон на поляну перед дубами сползались змеи. Казалось, что весь песок, кусты превратились во что-то живое, злобно шипящее и двигающееся волнообразно.
Змеи сплетались в причудливые многоголовые клубки, двигаясь общей массой.
Как бы понимая, что на дереве сидят потревожившие их люди, они всей массой скопились у корней, поднимая вверх острые головки, сверкая глазами и шипя.
— Хороши бы мы с тобой были, Павлуша, если бы не успели забраться на дерево! Лучше иметь перед собой самых отъявленных бандитов, чем эту ползучую тварь.
Павел меланхолически барабанил ногами по стволу дерева. Совершенно неожиданно нога его пробила отверстие, застряв в нем.
— Товарищ Фальберг, смотри — в дереве дыра. Оно в средине пустое. Может быть, это и есть третий дуб, о котором Ляшка рассказывал?
— Нет, это первый, третий вон, самый высокий и толстый.
— Ну, а тут-то что?
— А вот сейчас посмотрим, — ответил Фальберг и начал расширять отверстие. Вот оно уже стало достаточным для того, что бы мог проникнуть человек.
Глава LIII. ХОД В ДУПЛЕ
Заглянули вниз: до земли было не больше сажени.
— Давай я прыгну туда, товарищ Фальберг. Там много листьев, так что не убьешься. Змей там нет — они ведь по деревьям лазить не могут.
— Валяй, только поосторожней, Павлуша.
Прыгнул. Послышался треск ломающихся досок, и Павел скрылся, провалившись в какую-то яму.
— Павлуша, Павлуша, — крикнул Фальберг.
— Не бойся. Жив и здоров. Только ногу немного ушиб. Мягко здесь, да не особенно глубоко. Лезь ко мне.
Фальберг, упираясь руками и ногами в стены дупла, начал спускаться. Вот и отверстие.
— Посторонись, я сейчас прыгну.
Прыжок прошел вполне благополучно. Соединившись, осмотрелись. Вперед под сильным уклоном уходил какой-то ход. Высота этого хода позволяла идти, не сгибаясь. Воздух был тяжелый, тошнотворный. Чувствовалось, что давно, очень давно этим ходом никто не пользовался. Бандиты о нем также не знали, иначе им, конечно, воспользовались бы.
Двинулись вперед чрезвычайно осторожно, боясь попасть в какую-нибудь яму. Тьма была непроглядная.
— Тсс… Шаги… Кто-то крадется. Становись к стене вот здесь, а я стану напротив. Как только идущий поравняется с нами, хватай его за горло и вали на пол. Стрелять не будем.
Притаились. Ждут. Шаги ближе и ближе. Вот уже в темноте можно различить неясные очертания человеческой фигуры. Вот она поравнялась с Павлушей и Фальбергом и те, словно подкинутые пружиной, навалились на идущего.
Хриплый крик. Возня.
— Нет, врешь, собака, не вырвешься! Павел, держи-ка его руку.
— Ах ты, черт! Чуть палец не откусил. Товарищ Фальберг, да стукни ты его по черепу «наганом». Авось успокоится.
— Да пустите вы меня, дьяволы, или нет?! Ведь это я — Васютин!
— Я тебе прикинусь! Ты бы еще кем-нибудь назвался. Крути, Павлуша, ему руку, да сильней.
— Ай! — взвизгнул Павел. — Чуть нос мне не оторвал. Да бейте вы его, товарищ Фальберг.
— Да что вы осатанели что ли?! Ведь говорю, что я Васютин, секретарь Барановского Укома. Бросишь ты мне, наконец, чертенок, руку крутить?!
С этими словами Васютин или тот, кто старался выдать себя за него, изловчился и ткнул ногой в Павлушкин живот.
Павел взвыл и откатился, но сейчас же остервенело вцепился в ударившую его ногу.
— Постой, мы сейчас разузнаем, кто это. Помогай-ка, Павел, подтащить его поближе к выходу.
Сопротивлявшегося и брыкающегося пленника все же подтянули к тому месту, где кончалась лестница, спускающаяся по дуплу дуба. Здесь было относительно светло.
— А ну-ка, показывай свою образину, — с этими словами Фальберг поднял голову пленника. — Павлуша, да ведь это же в самом деле Васютин. А мы-то его по полу волочили и всю эту возню устроили.
Павел подошел, взглянул и убедился, что это действительно Васютин, а не кто-либо другой.
— Ну, ребята, и помяли вы мне бока! Я уж думал, конец мне пришел…
— И вы, товарищ Васютин, тоже в долгу не остались. Так мне под вздох закатили, что и сейчас опомниться не могу.