— На всякий случай, получше прикрой вход, — сказал Кузьме Колесников. — Выдерни шнур. Если эти мерзавцы вернутся в пещеру, то пусть-ка они полазят в поисках выхода.
Проход пола опустился вниз, фонарь освещал мрачные сырые своды, под ногами журчала вода, капли воды также просачивались сверху через землю. Ход шел под озером.
Минут через пятнадцать все трое очутились на берегу озера, недалеко от того места, где с четверть часа назад выплыли Павлушка, Фальберг и Васютин. Вход в это подземелье был замаскирован большим камнем, который по внешнему виду не вызывал никаких подозрений. Через этот ход и удалось скрыться Колесникову, когда его преследовали красные после разгрома его отряда.
— Где ты оставил пятую роту? — обратился к Кузьме Колесников.
— Она тут в полверсте, в Гнилой балке.
— Хорошо. Мы с Чернавским отправимся к этой роте на соединение с отрядом, а ты отправляйся в Барановск. Твоя работа, как начальника военкомата, нам еще понадобится. Как только мы соединимся с отрядом, так сейчас же наладим с тобою связь.
Рассвет уже был полный. Серый утренний туман стлался над озером. С востока дул холодный влажный ветер.
Колесников и Чернавский распрощались с Кузьмой и торопливо скрылись в ближайших кустах.
Кузьма направился в сторону Барановска.
Глава LVII. В ЛОВУШКЕ
— Так вот кто портил все наши планы, — тихо проговорил Фальберг, который вместе с Васютиным и Павлушкой наблюдал из-за кустов за происходившим на берегу озера. — Ну, теперь-то ему несдобровать!
Они были поражены, увидав увоенкома в обществе врагов. Они слышали за кустами весь разговор между ними, но напасть на них не решались, так как видели их хорошее вооружение. Сами же они не имели ничего, кроме кулаков.
— Ничего, они не уйдут от нас!..
Когда Колесников и Чернавский направились к Гнилой балке, а Кузьма, ничего не подозревая, начал подниматься из Волчьего оврага, все трое последовали за ним, прячась осторожно в кустах. Васютин, как более сильный, забежал Кузьме вперед и, когда тот поравнялся с густым кустарником терновника, неожиданно набросился на него. На подмогу ему выскочили Фальберг и Павлушка.
Кузьма, увидев их, попытался улыбнуться и сделать удивленное лицо, но, когда Васютин грузно насел на него, то начал бешено сопротивляться, поняв, что он раскрыт.
Сопротивление было безуспешно. Через минуту связанный Кузьма с заткнутым ртом шел по дорожке, а сзади, сжимая в руках тускло поблескивавший наган, шагал Фальберг. Павлушка ликовал.
По прибытии в Барановск, Васютин сейчас же дал телеграмму в Загорск о немедленной высылке подкрепления для ликвидации банд Колесникова, а через час после этого отряд Захарова на конях во главе с Фальбергом и Васютиным тронулся в путь. В отряде Захарова был также и Павлушка, который, несмотря на уговоры своих новых приятелей и на большую усталость, не хотел все-таки отставать от других.
Отряд крупной рысью тронулся в объезд к старому становищу бандитов, покинутому Бергом. Фальберг правильно рассчитал, что Колесников и Чернавский вместе с пятой ротой должны были поехать туда.
— Хорошо, что ты, Фальберг, догадался вовремя перерезать телефонный провод, — обратился Васютин к Фальбергу.
— Да, иначе нам бы еще пришлось повозиться около прежнего становища.
Отряд спешился, искусно спрятавшись в кустах. Становище было окружено кольцом, оставлен был только проезд с той стороны, откуда должен был прибыть Колесников. Ждать пришлось недолго. Скоро послышался лошадиный топот, и несколько человек въехало на поляну.
— Что за дьявол, неужели мы не туда попали! — проговорил Колесников, увидев свободную поляну.
Но Колесникову не пришлось долго удивляться. Из кустов грянул залп и несколько человек из роты Колесникова свалились с седел.
— За мной! — крикнул Колесников, пришпоривая лошадь и бросившись на другую сторону поляны. Но там его встретил второй залп, выбивший еще несколько человек из строя.
Тогда колесниковцы спешились и открыли беспорядочную стрельбу по кустам.
С каждой минутой ряды колесниковцев редели. Но ни одна пуля не задела Колесникова, так как Васютин предполагал захватить его живьем, о чем и предупредил отряд.
Колесников метался по поляне, как зверь в клетке. Он видел, как люди в его отряде убывали с каждой минутой, тогда как противники оставались неуловимыми. Чернавский, подстреленный, лежал около своей убитой лошади и стонал. Надо было на что-нибудь решаться.