– И как же ты можешь этого избежать? Ведь ты, очевидно, кое-что значишь для лорда Джалены.
– Не для Джалены. Для его приятелей. Это старая история. Я все улажу до того, как присоединюсь к вам. Чтобы закрыть дело, потребуется смерть пятерых.
Прозвучало интересно. Ах, этот аромат тайны, темных делишек и мести. Плоть для захватывающего рассказа.
– Меня зовут Костоправ. У тебя есть какие-то особые причины, чтобы не делиться этой историей с нами?
Ворон посмотрел мне в лицо, с явным усилием сохраняя невозмутимость:
– Она личная, очень старая и позорная. Я не желаю о ней говорить.
– В таком случае я не могу голосовать «за», – сказал Одноглазый.
Двое мужчин и женщина прошли мимо нас по мощеной дорожке и остановились, разглядывая то место, где недавно находилась компания лорда Джалены. Опоздавшие? Вид у них был удивленный, они начали переговариваться между собой.
Ильмо поддержал Одноглазого. Такое же решение принял и Лейтенант.
– А ты, Костоправ? – спросил Капитан.
Я проголосовал «за», потому что почуял тайну и не хотел ее упускать. Капитан обратился к Ворону.
– Мне известна часть твоей истории. Поэтому я поддерживаю Одноглазого. Ради блага Отряда. Мне хотелось бы тебя принять, но… Попробуй уладить свои проблемы до нашего ухода.
Опоздавшие направились в нашу сторону – презрительно задрав носы, но все же намереваясь узнать, что произошло с теми, кто их приглашал.
– Когда вы уходите? – спросил Ворон. – Сколько у меня времени?
– Завтра. На рассвете.
– Что? – изумился я.
– Помолчи-ка, – перебил меня Одноглазый. – И в самом деле, как так получилось?
Даже Лейтенант, никогда не критиковавший приказы, сказал:
– Предполагалось, что нам дадут пару недель на отдых.
Он отыскал здесь себе подружку – первую за все время, что я его знаю. Капитан пожал плечами:
– Мы нужны им на севере. Мятежник по имени Загребущий выбил Хромого из крепости в Сделке.
Опоздавшие приблизились к нам, один из мужчин спросил:
– Что стало с компанией, собравшейся в Камелиевом гроте?
Его голос прозвучал визгливо и немного гнусаво. У меня на руках поднялись волоски. Говорящий источал высокомерие и презрение. Я не слышал подобного обращения с того дня, как вступил в Отряд. Люди в Берилле никогда не говорили с нами таким тоном.
В Опале еще не знают Черный Отряд, напомнил я себе. Пока.
Голос поразил Ворона, словно удар молотом по макушке. Он окаменел. На мгновение его глаза превратились в лед. Потом уголки его губ шевельнулись улыбкой – такой зловещей улыбки мне видеть не доводилось.
– Теперь я понял, почему у Джалены внезапно началось несварение желудка, – прошептал Капитан.
Мы сидели неподвижно, замороженные смертельной угрозой. Ворон медленно поднялся, одновременно оборачиваясь. Подошедшая троица увидела его лицо.
Визгливый поперхнулся. Стоящий рядом с ним мужчина затрясся. Женщина открыла рот, но не смогла выдавить ни слова.
Я так и не понял, как в руке Ворона оказался нож, – все произошло почти мгновенно. Из перерезанного горла визгливого хлынула кровь. Его приятель рухнул, пораженный сталью в сердце. А Ворон стиснул левой рукой горло женщины.
– Нет. Пожалуйста, – прошептала она. Пощады она не ожидала.
Ворон стиснул пальцы, заставив ее рухнуть на колени. Ее лицо стало пунцовым от прилива крови, изо рта вывалился язык. Женщина сжала запястье Ворона, содрогнулась. Тот поднял ее и смотрел ей в глаза, пока они не закатились. Женщина обмякла, вновь вздрогнула и умерла.
Ворон отдернул руку и уставился на свои трясущиеся пальцы. Его лицо исказилось, тело била нервная дрожь.
– Костоправ! – гаркнул Капитан. – Ты, кажется, называешь себя лекарем?
– Угу.
Окружающие начали реагировать, люди в саду не сводили с нас глаз. Я проверил пульс визгливого, потом его приятеля. Оба мертвы. Затем повернулся к женщине.
Ворон опустился на колени, взял ее за левую руку. Его глаза блестели от слез. Он снял золотое обручальное кольцо, сунул себе в карман. Больше он ничего не взял, хотя драгоценностей у женщины хватило бы на целое состояние.
Мы встретились взглядами. Его глаза вновь превратились в лед, и я не осмелился произнести свою догадку вслух.
– Не хочу показаться паникером, – проворчал Одноглазый, – но почему мы до сих пор здесь торчим?
– Прекрасная мысль, – подхватил Ильмо и сразу же воплотил ее в жизнь.
– Пошевеливайся! – рявкнул на меня Капитан и схватил Ворона за руку. Я пристроился за ними.
– До рассвета я улажу все свои дела, – сказал на ходу Ворон. Капитан на мгновение обернулся.