Мы рассеяли их за считанные минуты – хватило десятка стрел и пары котлов с кипятком, чтобы они убрались прочь, осыпая нас проклятиями и оскорблениями.
Наступила ночь. Я стоял на стене, наблюдая за бродящими по городу пятнышками далеких факелов. Толпа эволюционировала, у нее развилась нервная система. Если появятся еще и мозги, то мы попадем в капкан революции.
Постепенно факелов стало меньше. Сегодня ночью взрыва не произойдет. Возможно, завтра – если жара и влажность станут невыносимыми.
Чуть позднее я услышал справа царапанье. Затем постукивание. Опять царапанье – еле слышное, но четкое и приближающееся. Меня обуял ужас. Я замер, как горгульи над воротами Бастиона. Ветерок превратился в арктический ураган.
По крепостной стене шло нечто. Красные глаза. Четыре ноги. Темное, как ночь. Черный леопард. Плавность его движений напоминала струящуюся воду. Он спустился по лестнице во двор и исчез.
Живущей у меня в спинном мозге обезьяне захотелось с визгом вскарабкаться на высокое дерево и швыряться оттуда дерьмом и гнилыми фруктами. Я подбежал к ближайшей двери, добрался безопасным путем до комнаты Капитана и вошел без стука.
Командир лежал на койке, заложив руки за голову и глядя в потолок. Комнату освещала единственная хилая свечка.
– Форвалака в Бастионе, – выдавил я от волнения пискляво, как Гоблин. – Я сам видел, как она перебралась через стену.
Капитан что-то буркнул.
– Ты меня слышал?
– Слышал, Костоправ. Уходи. Оставь меня в покое.
– Хорошо.
Вот как. Это и его гложет. Я попятился к двери…
Вопль был долгим, громким и безнадежным, оборвался внезапно. Он доносился из апартаментов синдика. Я выхватил меч, выбежал в коридор… и налетел на Леденца. Тот свалился, а я смотрел на него и молча гадал, почему он так быстро вернулся.
– Вернись, Костоправ, – приказал Капитан. – Или ты хочешь погибнуть?
Послышались новые вопли. Смерть косила, не выбирая.
Я затащил Леденца в комнату Капитана, потом мы заперли дверь и перегородили ее брусом. Я прислонился к ней спиной и стоял с закрытыми глазами, тяжело дыша. Возможно, мне лишь показалось, но я услышал, как кто-то зарычал, проходя мимо.
– И что теперь? – спросил Леденец. Лицо у него стало совсем белым, а руки тряслись.
Капитан дописал письмо и протянул его Леденцу:
– Теперь возвращайся.
Кто-то замолотил кулаками в дверь.
– Что такое? – рявкнул Капитан.
Из-за толстой двери глухо забубнил чей-то голос.
– Это Одноглазый, – сказал я.
– Открой ему.
Я распахнул дверь, в нее протолкались Одноглазый, Тамтам, Гоблин, Молчун и дюжина других. В комнате стало жарко и тесно.
– Капитан, человек-леопард пробрался в Бастион, – сообщил Тамтам, забыв даже постучать в висящий у бедра барабанчик.
Еще один вопль из апартаментов синдика. Мое воображение не на шутку разыгралось.
– Что нам теперь делать? – спросил Одноглазый – морщинистый чернокожий коротышка не выше своего брата, склонный к эксцентричным шуткам. Он на год старше Тамтама, но в их возрасте один год не в счет – если верить Анналам, каждому уже перевалило за сотню. Он был испуган, а Тамтам на грани истерики. Гоблин и Молчун тоже были потрясены. – Оборотень прикончит нас всех по очереди.
– Его можно убить?
– Они почти неуязвимы, Капитан.
– Но их можно убить? – повторил Капитан с металлом в голосе. Он тоже испугался.
– Да, – признался Одноглазый. Выглядел он чуточку меньше испуганным, чем брат. – Неуязвимых не существует. Даже существо с черного корабля можно убить. Но оборотень силен, быстр и хитер. Оружие против него почти бессильно. Колдовство лучше, но даже от него мало толку. – Никогда прежде я не слышал, как он расписывался в собственном бессилии.
– Мы уже достаточно много болтали, – прорычал Капитан. – Теперь начинаем действовать. – Намерения нашего командира обычно трудно предугадать, но сейчас они были очевидны. Его ярость и отчаяние – ситуация, в которой мы очутились, казалась невозможной – сосредоточились на форвалаке.
Тамтам и Одноглазый принялись страстно протестовать.
– Вы наверняка размышляли над этим с того дня, когда узнали, что зверюга сбежала, – заявил Капитан. – И решили, что следует сделать, если вам придется действовать. Вот и сделайте это.
Еще один вопль.
– Похоже, Бумажная Башня превратилась в бойню, – пробормотал я. – Оборотень приканчивает там всех подряд.
На мгновение мне показалось, что даже Молчун начнет протестовать.
– Фитиль, собери людей, – приказал Капитан, вооружаясь. – Перекрой все входы в Бумажную Башню. Ильмо, отбери несколько хороших алебардщиков и арбалетчиков. Стрелы смазать ядом.