— Кроме него, рядом с тобой от наших коллег будет еще один член рабочей группы, ответственный за практическое применение знаний. Кто конкретно, не знаю пока, думаю пришлют какого-нибудь узконаправленного специалиста.
— Ганфайтера что ли?
— Кого? А, типа боец на все руки мастер… да, думаю да, что-то вроде.
— Хорошо.
— Еще один момент. Не то чтобы неприятный, но…
— Да?
— Так как ты не явился по повестке в установленный срок, ты — сам понимаешь, уже в союзном розыске. По своей линии мы потом сделаем тебе выписку из нашего ведомственного санатория, где ты, как Максим Царев, находился с начала апреля и до будущего поступления в офицерскую школу Береговой охраны, так что в личном деле у тебя будет чисто.
— Как «Максим Царев»? — понемногу начал понимать я, куда клонит Родионов.
— Да. Как «Максим Царев» ты в настоящий момент лежишь в санатории после тяжелого отравления. Сам же сейчас сходишь на третий этаж, там тебя сфотографируют на документы и соберут биометрию. И уже через пару часов ты получишь новую личность и на время станешь резидентом свободного города Майями.
— Негром что ли?
— Да, станешь не-гражданином. Не рекомендуется употреблять слово «негр», оно несет оскорбительную коннотацию.
— Так я же сам негром буду, мне можно. Это вам употреблять нельзя, чтобы меня не оскорбить.
— Хм. Ну да, действительно, — неожиданно озадачился Родионов; я вообще-то в шутку говорил, а он серьезно воспринял, надо же.
— Что будет после?
— Интересный вопрос, — усмехнулся Родионов, который сразу понял, о чем речь. — После того, как ты закончишь офицерскую школу и получишь чин лейтенанта, я предлагаю тебе самостоятельность на полном самообеспечении, в условиях небольшого контроля со стороны нашего ведомства и, естественно, всей необходимой помощи с нашей стороны. Ресурсы на это у тебя будут, и немалые — в том числе материальные. И еще у тебя будут возможности и практически неограниченный спектр свободы в действиях, направленных на защиту нашей цивилизации.
— Как-то размыто звучит. Если поподробнее?
— Подробнее пока никак, потому что над этим «поподробнее» я пока работаю. То, что озвучил — это общая концепция, в рамках которой мы договорились о выделении тебе самостоятельности в рамках «чтобы ни вашим, ни нашим». Ты же понимаешь, что стал конфликтом интересов двух конкурирующих организаций? И просто так теперь тебя отпустить никто не может, поэтому все сейчас за компромисс.
— Понимаю.
— Забрать тебя у нас не смогли, во многом благодаря твоей находчивости, спасибо что решился прыгнуть, но и отдавать не хотят. Так что по плану, который не вызывает ни у кого возражений, у тебя будут деньги и свобода их использования, а также группа специалистов с возможностью найма новых. У тебя же был уже свой наемный отряд в прошлом, в иной реальности? Вот нечто подобное планируется и у нас, если ты не будешь против.
— Обдумать нужно, но, наверное, против я не буду.
— Хорошо. Как я это реализую — пока не хочу говорить, у меня сейчас сразу несколько вариантов в работе. Важно твое принципиальное согласие на нашу будущую форму сотрудничества.
— Принципиально если, то отторжения не вызывает.
— Вот и отлично. Есть какие-то пожелания?
— По поводу чего?
— По поводу имени новой личности, например.
— Она же ненадолго.
— А какая разница? Долго, недолго, тебе же с этим именем жить.
— Хм, ну если по поводу имени…
Я задумался.
— Я буду резидентом территории Майами?
— Да.
Что я знаю о Майами? Свободная экономическая зона в этом мире. Центр туризма. Все. В моем мире — спасательная служба девушек в красных купальниках… а нет, это спасатели из Малибу были. Еще фраза «Полиция Майами, отдел нравов!» из кино, которого не смотрел.
— Морган. Декстер Морган, — вдруг произнес я всплывшее в памяти имя.
— Это должно что-то значить? — явно заметил Родионов какие-то эмоции у меня на лице.
— Нет-нет, просто имя.
Наверное, если бы я сказал, что это имя вымышленного серийного убийцы — судебного эксперта из полиции Майами, Родионов бы задумался. Поэтому и не стал ничего объяснять.
Назвал я это имя не только потому, что оно всплыло в памяти благодаря местоположению — Майами, где Декстер обитал. У нас ведь с ним есть определенно сходство — у меня тоже проявляется эмоциональная холодность. Только если у этого парня обычные человеческие эмоции отсутствовали совсем, то у меня они выключаются в минуты опасности, превращая меня в ледяную машину.