Налево – бесконечный пляж. Значит, мне сюда.
Переступаю с одного валуна на другой. Балансирую. В своё время я так и не смог понять этого. Камни, рюкзаки, верёвки, карабины. Закладки, кошки, ледорубы… Марина говорила, я неплохо справляюсь. А с чем справляться-то? Надо просто работать и постоянно терпеть. Терпеть холод, усталость, голод, напарников, которые тебе не нравятся. А страх… его тоже нужно терпеть. Такой вот спорт – для терпеливых.
Путь мне преграждает пирс с забором – дальше территория пансионата. Берусь за прутья, переступаю вбок, облезаю угол, спрыгиваю. И здесь ни души. Корпус выглядел бы пустым, если бы не одежда, сохнущая на одном из балконов. Может, там живёт сторож…
Иду вперёд ещё с час, минуя валуны, ржавую лестницу, забитые фанерой кафе, сбегающий в море грязный ручеёк, разрушенный причал, рыбаков на пирсе… Пляж заканчивается каменным мысом. Он почти отвесный, и волны разбиваются о его бок, взлетают по стене. Жёлтый камень намок и стал бурым.
Смеркается. Стопы и колени слегка ноют от долгой ходьбы. Разворачиваюсь. Вдалеке сереет Кошка. Отправляюсь в обратный путь.
Кофе и булочки у автостанции, потом сон без снов: знаю, на самом деле мне что-то снилось, но я не запомнил. Холодная вода в лицо с утра, «доброе утро» хозяйке, снова кофе с булочками и путь на пляж. Санаторий, валуны, ржавая лестница, кафе, ручей, разрушенный причал, рыбаки. Мыс. Смеркается. Разворачиваюсь и иду назад, в сторону Кошки.
В очередное утро хозяйка странно мнётся, пока я спускаюсь по лестнице. Потом выдаёт:
– Андрей, у вас какие планы, чтоб мне понимать… сами понимаете…
– Нет, – говорю.
Я и впрямь не могу сообразить, о чём она. Ах вон оно что! Прошла неделя. Даю ещё денег. Хозяйка смотрит странно, но деньги прячет в карман фартука. Кофе с булочками у автостанции. Иду на пляж…
Выходит, телефон я не включал уже неделю – по крайней мере.
Санаторий. Облезаю забор по уголку.
Я ведь знаю, что, по идее, надо делать дальше. Тут и гением быть не обязательно. При любой утрате надо не думать о самой утрате и не пытаться забыть о ней – надо сосредоточиться на новом. Новые цели, интересы. Сорок… отличный возраст.
Балансирую на валунах. Слева остаётся ржавая лестница без ступеней.
Может, купить лодку и стать рыбаком. Или начать рисовать картины. Только я заранее знаю, что меня ждёт. Долгая, тяжёлая, упорная работа. И, наверно, неплохой результат: Марина правильно замечала, что мне всё неплохо даётся. Но дело не в способностях: надо просто терпеть и работать.
Когда-нибудь я смогу привозить домой по три кило рыбы. Нарисую этот пляж. А дальше что?
Кафе заколочены фанерой. Перехожу по доскам унылый ручеёк. На громадных плитах, оставшихся от разрушенного причала, сидит на корточках молодая брюнетка в чёрной куртке и фотографирует подругу. Та позирует на фоне моря. Светлая кофточка, джинсы, кроссовки. Симпатичная. Крашеные светлые волосы откинула в сторону. Похоже, хотела, чтобы они развевались, но ветер как назло улёгся. На море штиль.
Здесь, на пляже, нет никого, кто поучил бы меня морали: только похоронил жену, а уже другую разглядывает. Поэтому я могу смотреть сколько угодно, вглядываться… и понимать, что не вижу ничего интересного.
Ну да, конечно… если случайная девушка на пляже кажется мне пустышкой, это не значит, что весь женский род ни на что не годится. Напротив, и кроме Марины есть много храбрых и нежных. Вопрос не в этом.
Я не нуждаюсь в любви другой. Мне не нужна ни ласка, ни объект ласки. Я отдал всё – и получил в ответ достаточно.
Рыбаки на пирсе. Мыс. Море тихо плещется внизу, всхлипывает в расщелинах. Поворачиваю назад. Уже почти темно. На разрушенном причале пусто. Перехожу ручей.
Утром умываюсь холодной водой и пью кофе с булочками у автостанции. Балансирую на валунах. Хозяйка снова просила денег. Второй раз или третий? Во всяком случае, это похоже на осень. Ветер свищет будь здоров. Облезаю забор санатория. Волна разбивается о пирс, и меня окатывает брызгами. Джинсы промокают. Кое-как спрыгиваю на пляж, покачиваюсь.
Ржавая лестница. Кафе.
Слева, у подножия осыпающегося склона, что тянется вдоль пляжа, я краем глаза замечаю что-то вроде насекомого. Не обращаю внимания, но оно то и дело снова возникает на границе зрения. Длинное и тонкое чёрное туловище, такие же тонкие конечности. Будто человечек, что двигается на четвереньках. Вроде, даже голова имеется. Поворачиваюсь влево, и насекомое тут же исчезает в незаметной щели на склоне.
Двигаюсь дальше. Через ручеёк, к разрушенному причалу.
С утра умываюсь холодной водой. Зеркало тут висит не над раковиной, а на террасе. Спускаясь, зачем-то решаю подойти и заглянуть. У меня отросла борода, волосы выглядят спутанными, но это пустяки. А вот глаза мне не нравятся. Поскорее отворачиваюсь. Иду на автостанцию – за кофе и булочками.