Каждый день на пирс выкатывались маленькие юркие грузовички, с которых на «Золушку» передавались ящики, коробки, упаковки с бутылками. В конце концов, нам всем – за исключением Чистого, естественно, – стало казаться, что через океан мы отправимся не на яхте, а на замаскированной под нее корзине из супермаркета.
Накануне отплытия мы на общем собрании постановили посетить лучший в Кофреси ресторан, и таким образом попрощаться с Доминиканой, которую мы, увы, толком и не видели. Ну, не о дороге же от аэропорта до марины потом знакомым рассказывать!
Ресторан находился в пяти минутах ходьбы от порта. Мы поднялись к нему по крутой, вымощенной булыжником улочке. Шли с шуточками и прибауточками, вполне уместными в ожидании роскошного ужина.
Заказанный Чистым столик уже ждал нас. Что мы будем вкушать, тоже было обговорено заранее. Разумеется, то, чего будем лишены во время плавания, несмотря на все старания и гарантии Кости.
Когда принесли мясо, приготовленное на гриле и политое банановым соусом, Чистый наотрез отказался его даже попробовать.
– Переборщил с закусками, – сухо объяснил он.
Потом и вовсе встал и чуть ли не бегом направился к двери, на которой был изображен пухленький писающий ангелочек.
Если бы не присутствие Милы, мы бы в обязательном порядке сопроводили бегство Кости соответствующим комментарием, в меру перченым и острым, а так только понимающе переглянулись.
Вскоре, однако, я понял, что мое невысказанное ехидство в адрес Чистого – это самая настоящая подлость.
В животе заурчало, ядовитая пена подкатила к горлу. А не надо было усердствовать с жареными в масле авокадо! И это мясо еще…
– Пардонте, – сказал я и отправился вслед за Костей.
Успел, донес. В туалете меня вывернуло. Я умылся, посмотрел на себя в зеркало. Ну и рожа! Красная такая. Как после бани.
Возвращаться в таком виде за столик не хотелось. Надо продышаться. Тем более что для этого имелись все условия, а именно – еще одна дверь, ведущая на террасу ресторана. Это мы к морю привычные, вот и сели в зале, а люди сухопутные любят закатом полюбоваться, поэтому выбирают места с видом на океан.
Я толкнул дверь и оказался среди столиков, за которыми сидели, говорили, смеялись и, конечно же, ели и пили десятки людей. И вряд ли ошибусь, если конкретизирую – туристов.
Полавировав между столиками, я подошел к балюстраде. Облокотился на нее. Втянул в себя свежий, с ноткой йода воздух. Море угадывалось в нем едва-едва, теряясь среди цветочных ароматов.
– Славно-то как!
Я дышал и не мог надышаться, чувствуя, как ко мне возвращаются силы, а с ними и бодрость духа. Дышал и обозревал окрестности. Пожалуй, мы поступили опрометчиво, отдав предпочтение залу. Вид действительно фантастический! Океан, россыпь огней на берегу, всполохи рекламы.
Прямо подо мной был порт. А вон и «Золушка»…
На пирсе рядом с яхтой стоял грузовичок, заляпанный лейблами, как джип «кэмел-трофи» грязью.
Из каюты «Золушки» в кокпит выбрался Чистый. Так вот он где! А я-то думал, что, пока я корчился в кабинке, Костя вернулся за столик.
Потом в кокпите появился еще один человек. Он хлопнул Чистого по плечу и сбежал по трапу на пирс, Там он сел в машину, зажглись габаритные огни, и грузовичок укатил.
Костя запер дверцы каюты и тоже сошел на берег. Аккуратно повесил на крючки цепочку, преграждавшую вход на яхту.
Я встретил его у лестницы, ведущей к дверям ресторана.
– С кем это ты балакал?
Костя поморщился:
– Хреново стало, пошел на «Золушку за таблетками. На, возьми, тебе, я вижу, тоже погано. – Он протянул мне пеструю коробочку. – С пережора в самый раз. Подхожу к лодке, а на меня этот монстр прет. Привез консервы, а на борту никого.
– А что за консервы?
– Говядина.