Толстомордый не сразу понял, что произошло, продолжая с воем переживать удар по ноге, только почувствовал, как в штанах вдруг стало горячо и сыро. Лишь машинально глянув, не обмочился ли, с удивлением увидел, что футболка быстро напитывается кровью, втягивая её, словно промокашка. Он оторопело схватился рукой за живот, и пальцы тут же с чавканьем въехали в скользкие слоистые раны. Тут толстяк сразу сообразил, что живот не просто распорот, а нарезан ломтями, как кусок колбасы.
От испуга он замолчал и бросил любимую железную трубу. Надо было свою жизнь спасать, а не за чужой гоняться. Попятился, припадая на подбитую ногу и обеими руками пытаясь стянуть выскальзывающие, выворачивающиеся розовые края. Вообще-то, зря он так паниковал. Стальные когти только неглубоко развалили тонкими пластиками подкожный жир, не добравшись до внутренних органов, так что ничего не угрожало его поганой жизни. Но толстомордый этого не знал и, бледный, как поганка, сипло запричитал:
- Он меня порезал... Братки, не дайте пропасть...
С этой стороны опасаться больше было нечего, и Славка повернулся в противоположную сторону. Камень с грохотом заколотился между стенками гаражей, больно ударив Славку в плечо. Пацанята продолжали обстрел. Следовало их разогнать, пока по темечку не тюкнули. Лучше всего для этого дела сгодилась бы труба, брошенная толстомордым, но искать её среди сухих тополевых веток и всякого мусора - безнадежное дело.
И тогда Славка решил применить тележку в качестве ударного инструмента. Коробка была притянута к ней веревкой, завязанной калмыцким узлом. Практичный и надежный, он не известен за рубежом. Иностранные альпинисты всегда удивлялись, увидев его. Их потрясало, что узел завязывается почти мгновенно, надежно держит и быстро развязывается, стоит лишь дернуть за ходовой конец. И сейчас, потянув за этот свободный конец веревки, Славка моментально ослабил всю такелажную обвязку и рывком вытащил тележку из-под лежащей тяжелой коробки.
Вначале он хотел крикнуть что-нибудь жуткое, нагоняющее страх, но не придумал ничего, а останавливаться в драке нельзя. Потому выскочил из межгаражной щели молча, размахивая тележкой, которую держал обеими руками за длинную ручку, как стул за спинку.
Оказывается, длинный нож кухонного образца уже снова оказался в руке пацаненка, и тот, похоже, не очень испугался. Наверное, дурак или просто чрезмерно агрессивный и драчливый, воспитанный на приципе "лучше сдохнуть, чем поддаться". Сейчас он мгновенно пришел в состояние ярости на грани помешательства, заорал нечленораздельно, брызжа слюной и трясясь всем телом.
Нечто подобное Славка видел в Индии, когда в стае макак, до того мирно пасшейся в зарослях возле храма, вспыхнула драка. Так же визжал и скалился слюнявой пастью молодой самец, рвал листья, топал, драл когтями землю, подпрыгивал, колотил кулачонками себя в грудь и старался казаться большим, вздыбив всю шерсть в разные стороны. Похоже, он решил биться с вожаком стаи. Старый самец, ощетинив седую гриву, стоял в боевой позе, пристально следил за молодым соперником и изредка показывал клыки. Казалось, он боится вступать в схватку. Вожак бросился на молодого, когда этого никто не ждал. Визжащий и рычащий клубок покатился по земле, а когда распался, старый вожак остался на месте, издавая торжествующие вопли, а его враг кинулся улепетывать со всех ног, рассыпая капли крови из располосованной задницы. Интересно, что за ним сразу кинулись в погоню несколько макак, до того спокойно ожидавших исхода противостояния.
Боевые качества металлической тележки вполне сопоставимы с убойной силой трубчатого дачного стула. Ножику тут делать нечего. Славка саданул тележкой сверху наискосок. Удар пришелся по руке. Нож, блеснув, улетел и забренчал по камням метрах в пяти от места драки. Пацаненок захлебнулся воплем и схватился за разбитый локоть. После второго удара, обрушившегося на его плечо, он заорал ещё громче, а рука обвисла и больше не подымалась. По крайней мере то время, пока его можно было видеть. Через пару секунд он нырнул в щель между железными будками и исчез.
Второй парнишка, наоборот, появился из другого прохода с полутораметровой штакетиной в руке. Похоже, он специально бегал за этой зубочисткой, чтоб выковырять Славку из его щели, как виноградную косточку из дупла больного зуба. Такой дрын, пожалуй, был посильней расхристанной тележки. И парень это прекрасно понимал. Потому и бросился бегом навстречу Славке. Добежать только не успел.
Позади него вдруг появился легковой автомобиль. Наверное, кто-то вел машину в гараж. Но вместо того, чтобы сбавлять скорость, этот кто-то, наоборот, дал по газам. Вишневый "жигуль" ударил парня бампером под зад и резко затормозил. Тот плюхнулся спиной на капот, задрав ноги, и тут же съехал на гравий, шмякнулся смачно, так, что нутро сбулькало. О своей "зубочистке", отлетевшей в сторону, он сразу забыл.
У "жигуленка" синхронно распахнулись передние дверцы, и два мужика выскочили с двух сторон. Один тут же бросился животом на капот, разглядывая, нет ли вмятин, а второй подошел к валяющемуся парню и, обстоятельно прицелившись, саданул ботинком в бок. Парень, до того находившийся, казалось, на грани издыхания, мгновенно пришел в себя, перевернулся и на четвереньках побежал прочь. Шагов через пять поднялся в рост и тут же, как испарился, пропал в гаражах.
Славка огляделся. На земле поблескивало бутылочное горлышко, но плюгавого с кастетом и след простыл. Из врагов на поле боя остался один синерукий, сидевший на корточках, привалясь спиной к железным воротам, и обтиравший изодранную морду какой-то грязной тряпкой. Он успел подняться и сделать шаг, когда Славка настиг его и врезал тележкой по хребту. С жалобным звоном рассыпались металлические прутки, выбитые из пазов, покатилось пластмассовое колесико. Славка с сожалением посмотрел вслед убегающему синерукому и выбросил остатки тележки. Потом стянул, вывернув когтями внутрь, окровавленные перчатки и спрятал их в карманы.
- Спасибо, мужики, - благодарно помахал рукой в направлении подъехавшей ближе машины, - без вас мне бы совсем кисло пришлось.
- А мы думали, на кого-то из наших шпана тянет, - разочарованно протянул один из мужчин.