Они ползли из машинного отделения к крыльям.
Еще три петли сделал самолет, и пламя охватило его стабилизатор.
Аппарат понесся вниз, как пылающий факел.
«Черный Паук» благополучно донес до земли Афанасьева.
Он не мог сразу сообразить, где он опустился, это несомненно были окрестности Москвы. Автоматически отстегнувшийся парашют надулся ветром, как щеки херувима, и его протащило по земле несколько саженей прямо в молодой, веселый, щебечущий лесок.
Из туч испуганно выглянуло солнце.
Над юными, прозрачными верхушками берез бился в истерике пленный парашют, запутавшийся веревками в их ветках. Солнце снова скрылось, и свинцовая тишина опустилась на лесок.
— Пускай этот «Черный Паук» хоть немного исправит то зло, которое нанес нам другой «Черный Паук».
Афанасьев вспомнил эту свою фразу, сказанную им Козлову. В это время тревожные гудки аэродромного автомобиля заставили его пойти по направлению к шоссе, желтевшему издали. Запах горящего бензина и масла тянулся откуда–то справа. За деревьями березового леска встало, как флаг, высокое ровное пламя.
Это догорал «Афанасьев Н-I».