Но стоило ей умоститься поудобнее, раздался стук в дверь.
– Кто там? – недовольно спросила она.
– Открывай, хозяйка! – мужчина за дверью говорил на её, Богданки, родном языке. Сон как рукой сняло. Это за ней! Она поедет домой! К родителям!
Девочка рыбкой выскочила из-под одеяла и бросилась к двери. Быстро справившись с засовом, она распахнула дверь и уже хотела броситься чужаку на шею, но что-то её остановило.
На пороге стоял молодой казак. Наголо бритая голова блестела в лунном свете, чёрный чуб был залихватски зачёсан на бок, на пышных усах оседал иней от пара, выходящего изо рта.
– Ну что, любоваться будешь, али пригласишь меня в дом? – чужак улыбался только губами. Глаза его оставались серьёзными.
– Проходи, – Богданка посторонилась, – грейся.
– Нет, девица, так не пойдёт. Сначала каракули эти богомерзкие сотри, негоже православному человеку с ведьмовкою знаться.
Он указал пальцем на косяк. На верхней перекладине в темноте едва просматривался начерченный угольком символ. Вроде как корявая ветка в кругу, а вроде и рог олений.
– Не мой это дом. Не буду ничего стирать.
– Ну, тогда сама ко мне выйди. Побеседуем. Если хочешь – домой увезу.
Под пристальным, колючим взглядом незнакомца Богданка сделала шаг назад, в спасительную темноту дома.
– Не пойду. И ты уходи.
– Так значит, – казак зло сверкнул глазами. – К безбожнице примкнуть решила? И чему учит она тебя? Курей воровать да ворожить на их потрохах?
– То не твоего ума дело, чему она меня учит. Уходи, – дверь захлопнулась прямо перед носом незнакомца.
Он с остервенением забарабанил кулаком в дверь, которая прогиналась под его напором, но не ломалась.
– Это твой последний шанс домой вернуться! Ты слышишь?! – в голосе его уже не осталось ничего человеческого.
Тук. Тук. Тук.
– Уходи!
Тук. Тук. Тук.
– Открой мне дверь или пожалеешь!
Тук. Тук. Тук.
Богданка попятилась от двери, села на пол у кровати Агне, которая так и не проснулась, зажмурилась и закрыла уши, словно её это могло спасти.
В дверь забарабанили всё сильнее, норовя сорвать её с хлипких петель.
Тук. Тук. Тук.
А когда снова распахнула глаза, обнаружила себя закутанной в одеяло. Солнечный свет пробивался через мутное окно и оставлял светлый размытый квадрат на полу, прогоревший очаг уже давно остыл.
Тук. Тук. Тук.
Она встала и подошла к двери и, немного подумав, распахнула её настежь. Яркий свет отражался от сугробов и больно бил в глаза.
– Тук. Тук. Тук, – стучал топор раздетого по пояс Къелла. Чуть поодаль, распластав рукава, словно крылья, валялась его рубаха из небеленого льна и куртка. А у ног выросла уже довольно большая гора дров.
Сам норд раскраснелся, от его тела шёл едва заметный пар, борода топорщилась в разные стороны.
Къелл боковым зрением увидел Богданку, с силой загнал топор в ствол поваленного дерева и остановился.
– Ну и горазды же вы спать, – сообщил он Богданке, собирая дрова.
В дом он вошёл без спроса, даже не остановившись на пороге, по комнате разлился запах свежесрубленной хвои и терпкого мужского пота. Светлые волосы норда влажными прядями прилипли к лицу и шее. Кожа на его спине раскраснелась от притока крови и мороза, и стала видна сеточка из шрамов, покрывавших торс могучего норда.
– Я сто раз тебе говорил, – он повернул голову в сторону Агне, которая успела проснуться и со старушечьим кряхтением сесть, – перебирайся в деревню. Выстроим тебе дом, нарисуешь на нём своих каракуль. Не придётся ходить проверять, не съели ли тебя по дороге волки.
Богданка, которая раньше видела его только в липком сумраке Медового зала, наконец, разглядела глубокие морщины, залегшие в уголках губ и на лбу мужчины.
– Нельзя мне в деревню, – слабый голос ведьмы скрипел, словно несмазанные петли.
– Упёртая баба, – он чиркнул огнивом раз, другой. Огонь в очаге разгорелся быстро, жадно слизывая выступающую от жара смолу. – Сегодня из дому не выходи. Я после заката приду, принесу пожрать.
– Спасибо, – прохрипела Агне, но дверь за ним уже захлопнулась.
– Почему нам нельзя в деревню? – Богданка повесила над очагом котелок с бульоном, застывшим и вязким. – Из-за людей?
– И из-за них тоже, – несмотря на быстро расползающееся тепло, ведьма всё равно куталась в одеяло. – Ведьмовские дома влекут к себе духов, пропитываются их силой. А там, где много силы, быть беде.
После завтрака Агне хотела снова провалиться в сон. Её тело, поддерживаемое не только жизненными силами, которые есть у каждого живого существа, но и магией, быстро шло на поправку, особенно если дать ему возможность полноценно отдохнуть.