Около часу ночи, когда капитан Андрейченко, слыша за спиной откровенное ворчание сержанта Грибкова и сотрудника ГАИ, засобирался домой, на трассе послышался шум автомашины. Появление крытой машины с воронежскими номерами не произвело на сотрудников абсолютно никакого впечатления. Пропустив ее, капитан Андрейченко напоследок ругнул неведомого ему армянского генерала, сел в машину и приказал водителю возвращаться в Старососненск.
На подъезде к посту ГАИ, расположенному в двадцати километрах от города, велел приостановиться, поздоровался с лейтенантом, для успокоения совести спросил про армянскую автомашину, посетовал, что не удалось встретить ее на трассе. И тут лейтенант, позевывая, проговорил:
– Слышь, капитан, ежели к нам катят рецидивисты, то им ничего не стоило сменить армянские номера на воронежские, а в городе – на старососненские. Вот и последняя, крытая, мне показалась подозрительной.
– Почему? – насторожился капитан Андрейченко. Он был ошарашен справедливым мнением лейтенанта.
– Грязь на рамах вроде многослойная. Сама машина, кузов запылены сверх меры. Ежели воронежская шла, то чище была бы.
– Чего же ты, лейтенант, ее не проверил?
– Шла на положенной скорости, без нарушений. Но… явная липа. Явная. Я позже догадался про туфту…
– Сеня! Жми в город! На полной скорости! – встрепенулся капитан Андрейченко. – Лопухи мы с вами, братцы, самые настоящие!..
Павел Эдуардович Субботин отпер дверь и вошел в новую квартиру. Поставив оба чемодана на пол в узком коридоре, не спеша разделся, обошел комнаты, туалет, ванную, мельком взглянул в зеркало, хотя этого можно было и не делать, ибо он в подробностях знал не только свое лицо, но и тело, был человеком без возраста, атлетически сложенным, среднего роста, без особых примет. Пройдешь мимо такого на улице и тут же забудешь о нем. Однако сегодня он все-таки постоял перед зеркалом, иронически разглядывая непривычно чужое лицо. Не мог скрыть удовольствия в связи с прибытием на новое место жительства, ибо давным-давно мучился бездействием, жил в собственное удовольствие, разъезжал по курортам, постоянно учился то на одних, то на других курсах Ассоциации. Мечтал взвалить на себя полмира, а доверили Лидеры этот полумиллионный рабочий город в самом центре России, город металлургов. Субботин даже не подумал возражать: Лидерам виднее, какую задачу перед кем ставить.
Второй раз обошел новую квартиру, машинально отмечая недоделки строителей, но в общем квартира попалась ему вполне нормальная, так называемая «типовая» – две маленькие комнаты, раздельные ванная и туалет, кухня с хорошим обзором из окна. Что еще нужно типичному российскому обывателю, привыкшему всю жизнь вести спартанский образ жизни?
Распаковав один из чемоданов, Субботин извлек из-под второго дна чемодана крохотный приборчик-индикатор с красной головкой. Такого суперприбора не было даже в КГБ. Сантиметр за сантиметром он обследовал стены, потолки, едва заметные углубления и выемки, разобрал патроны лампочек, вывернул краны в ванной комнате, на кухне, на всякий случай обследовал даже бачок в туалете. Чувствительный индикатор молчал. Стрелка не качнулась ни на одно деление. Это уже было хорошо. Подслушивающих устройств в новой квартире не имелось. Субботин и до этого был уверен в «чистоте» квартиры, однако никогда не изменял правилам Ассоциации. Да и жить тогда можно было спокойнее. А что касается пропаганды о шпионах, которые, если верить россказням КГБ, имелись на каждой кухне, то цену им в Ассоциации хорошо знали.
В дверь неожиданно постучали, видимо, еще не работал звонок. Субботин спрятал индикатор, поправил рубашку, недоумевая, подошел к двери. И хотя бояться ему было абсолютно нечего, спросил, как учили:
– Кого нужно?
– Открывай! – раздался за дверью хрипловатый голос. – Не боись. Сосед твой справа, желаю познакомиться.
– Минуточку! – Субботин щелкнул замком, приоткрыл дверь. Перед ним стоял самый обыкновенный, ничем не примечательный человек в сером пиджаке, улыбался щербатым ртом.
– Разрешите войти?
– Заходи.
– Я Александр Пантюхин, твой сосед из тридцатой квартиры. Работаю на заводе «Пневматика», а ты?
– Кем работаешь? – первым спросил Субботин.
– Так, подай-поднеси! То в кладовой, то… на любой затычке.
– А я в некотором роде писатель, – скромно сообщил Субботин. – Вот, приехал, хочу книжку сочинить о вашем заводе.
– Здорово! – присвистнул Пантюхин. – Подвезло мне, в жизни не видел живого писателя.
– А мертвого? – зачем-то спросил Субботин. Очень хотел проверить, как у соседа с юмором.
– Мертвых я, брат, видывал всяких, – неожиданно признался Пантюхин, и тень беспокойства скользнула по его лицу. – Ладно, давай о другом. Выходит, романы строгаешь?
– Проходи, в ногах правды нет! – Субботин подхватил незваного гостя под локоток, провел в гостиную, указал на стул. – Будь как дома, но не забывай, что в гостях. Чайку хочешь?
– Чай только уборщицы пьют на этажах, – добродушно отшутился Пантюхин. – Расскажи про романы-то.
– Строгаю помаленьку, – скромно согласился Субботин. – Только не романы, я пишу больше о животном мире, последователь Бианки и Пришвина.
– Понятно! – с некоторым сокрушением произнес Пантюхин. Было совершенно очевидно, что он не имел ни малейшего понятия ни о Виталии Бианки, ни о Михаиле Пришвине. Зато Пантюхин, оказывается, был знатоком российских добрых обычаев. Чтобы не продолжать малопонятный для него разговор, выставил на подоконник бутылку водки. – О тебе, сосед, забочусь, надо обмыть углы, чтоб жилось спокойно.
– Разве это обязательно?
– Почему же? Ежели ты не русский, ежели не уважаешь соседа, то…
Пантюхин попытался спрятать бутылку в карман, но Субботин остановил его:
– Ладно, не обижайся, но… У меня, сам видишь, ни закуски, ни рюмок, на старом месте продал, придется здесь покупать.
– Какие могут быть разговоры! – явно обрадовался Пантюхин. – Погоди-ка, писатель, я мигом к себе смотаюсь! – выскользнул он в дверь. На лестничной клетке перевел дыхание. «Хорошо, что уговорил, не то Петр Кирыч с меня десять шкур спустит. Попробуй не выполни его приказ. Сегодня днем отозвал он верного человека, то есть меня, Пантюху, и жестко приказал: „Рядом с тобой поселил я человечка. Кто таков, не ведаю, но, видать, крупная шишка. Прощупай-ка его получше, ты у меня мастак насчет шмона. Завтра доложишь. Из Москвы прислали, а я, сам знаешь, не люблю, когда у меня за спиной дышат“.
Прикрыв за соседом дверь, Субботин присел все на тот же подоконник, улыбнулся одними глазами. Итак, началось. Правда, не с того, с чего было намечено. Что ж, Россия остается Россией, без чарки дела здесь не решаются. Человек, который не выпивает, является подозрительным субъектом.
Субботин достал из саквояжа изящный кожаный мешочек, в котором было несколько отделений, вынул розовую таблетку из группы «супер», осторожно проглотил. Таблетка была из серии «нейтрализаторов». Теперь можно было сыграть с соседом злую шутку: пить водку, не боясь потерять контроль над собой. Прежде чем спрятать заветный мешочек, любовно огладил его ладонью. Вряд ли какой-нибудь человек в СССР мог предположить, что все эти самые обыкновенные на вид таблетки не имеют не только аналогов, но и цены. Они разработаны в специальных лабораториях Ассоциации, о которых ни одно правительство в мире ничего не ведает. К примеру, вот эта, продолговатая, похожая на карамельку. Нечто подобное, но весьма отдаленное по силе воздействия на организм человека применяется сейчас в 4-м Главном управлении Минздрава, в так называемой «кремлевке». С ее помощью продляют жизнь высших партийных боссов. Это «вита-электромагнит» с огромным, прямо-таки фантастичным объемом действия. Избранные врачи в стране, которых наберется не более десятка, знают об этом лекарстве, гарантирующем на десять лет нормальный обмен веществ, давление, пульс сердца. Оно имеет свойство тотчас сигнализировать о малейших отклонениях в деятельности любого органа, находит его и лечит. Подобную таблетку он, Павел Субботин, принял год назад, гарантировав себе отменное здоровье на ближайшие десять лет. Итак, беспокоиться о здоровье не следует, ибо в запасе имеется еще одна чудо-таблетка. Что же будет через двадцать лет со страной, именуемой ныне Советским Союзом, Субботин хорошо знал.