За стеной послышались голоса, и в дверях, пораженная увиденным, застыла дворня.
А через секунду замок пробудился от женских криков и топота проснувшейся стражи.
- Ты не понял, милый братец, - вновь насмешливо хмыкнул Дик. - Это я не могу позволить себе оставить тебя в живых. Но ты прав: не здесь. - И отдал коротко хлестнувший приказ вбежавшей страже: - Взять убийцу!
И с пронзительной ясностью пойманный беглец понял значение и стертой с лезвия крови, и скомканной, мокрой белой тряпки в алых пятнах...
У своих ног...
Два чистых клинка...который из них пронзил сердце графини Уэлчерста?..
И за это короткое мгновение Фрэнсис уловил в зеленых глазах Ричарда и ликование, и насмешку, и страстное нетерпение: вот сейчас законный лорд начнет защищаться, и это даст повод страже устранить опасного соперника...
Криво усмехнувшись, лорд Элчестерский бросил зазвеневший меч на пол.
- Мне нечего бояться, Дик. Напротив, на твоем месте я бы подумал о бегстве. Я понимаю, как искусно ты сплел свои наветы, и какое на самом деле у меня отчаянное положение, но отец любит меня. Я расскажу ему всю правду, и мы посмотрим, что выберет его сердце!
Ричард закусил губы.
Глава VII
"Эрик остановился рядом с троном, и все склонили перед ним головы.
Кроме меня, естественно, но стражники вновь натянули цепи,
и на этот раз я был поставлен на колени.
Сегодняшний день был днем его коронации".
Мы с тобой, как две спящих дороги,
Над которыми - звезды и память.
Разве мы виноваты, что боги
Не поверили в равенство с нами?
Разве мы виноваты, что судьбы
Сплетены в цепи грез и проклятий,
И на наших руках их не будет,
А за это так дорого платят?
Мы с тобою, как два отреченья
От привычного детского света,
Разве мы виноваты, что тенью
Нам брести через жизнь за ответом?
А воздастся ли где-то по вере,
Все равно угадать невозможно...
Мы с тобой - всемогущая ересь -
Путь Надежды, всегда безнадежный!
Мерный унылый звук... Только капли воды могут звучать одновременно глухо и звонко.
Только время может мчаться стремительно - и тянуться бесконечно...
В темноте.
Темнота загадочна. Лишь она превращает секунды в столетия. Быть может, в ней и обитает вечность...
Которая есть смерть.
Жив ли человек, попадая в ловушку темного безвременья?.. В казематы и подземелья?..
Здесь нет свода небес, отмеряющих срок покою и срок пробуждению, здесь нет чуда человеческого: часов, звонкого круга суеты переменчивой, здесь нет изменений...
Лишь мерно падают капли: однообразные ноты безысходности.
Могила...
Фрэнсис лежал на мокром каменном полу без движения, не открывая глаз - к чему? Здесь нет света.
Здесь нет выхода.
Здесь нет надежды.
Он уже мертв...
То, что его сердце бьется, а грудь дышит - временное недоразумение, не больше...
Временное? О боже, есть ли смысл думать здесь о времени?..
Фредерика...
Ричард...
Это преступление, что он думал сейчас о Ричарде, а не о Фредерике?..
Его слова...
Глупо, что он чувствует брата правым...
Неужели так сходят с ума?.. Сидя в подземелье, потеряв все, вплоть до уважения людей, он считает брата правым?..
Безумец.
Поступил ли бы он по-другому?.. Нет, ни на секунду! Потому что тоже - прав.
Господи, какая ужасная история... Почему в ней нет подлецов и героев, как в старых легендах, почему так все запутано?..
Почему?..
Будь возможность бежать, будь возможность нового поединка с Ричардом - остановил ли бы он, Фрэнсис, свой меч?..
Нет, никогда!
Простил ли бы он себе смерть Дика?..
Нет, никогда...
Почему?
Дик никогда ни в чем не сомневался...
А он - сомневается.
Но он же не Дик...
Он понимает его. Нет, понять не значит простить, это всего лишь значит - разделить боль...
Так просто...
...просто...
Может ли мальчик поступать по-другому, когда его душа - в плену той болотной мрази, что жаждет мести всему их роду?.. Которая нашептывает ему нежно, опутывая разум тенетами?..
Светлый, пронзительный разум Дика...
Как ясный клинок, попавший в липкие, грязные руки нищего мерзавца...
От рождения быть приговоренным к такой участи... Неужели Ричард не сможет освободиться от цепей этой полоумной нежити, и она затянет его в свою гниющую трясину...и что будет его ждать там после смерти?..
Ричард, Ричард...
Воспоминания...
Вот Дик, шестнадцатилетний мальчишка, скачет верхом по лесу, и солнце искрится - в его смехе... Ветер - в его глазах... Полуденное море...
Волосы лунным медом по плечам... В них запуталась музыка скачки...
Тонкая белая рубашка вздулась пузырем...
"Фрэнки, Фрэнки! Какая там лань! Я специально для тебя, посмотри!"
Никто так не умел стрелять из лука, как Дик...
Никто так не разделял любовь Фрэнсиса к охоте...
...Дик бежит по галерее, похлопывая стеком по коже сапога... Там, в конце коридора, ревет девчонка, почти их ровесница, дочка служанки. Мать за что-то выругала ее, и Ричард шутливо тыкает плаксу концом стека в спину: "Чего ревешь?.. Хочешь, подарю? - и на раскрытой ладони вырезанная из дерева фигурка, он сам смастерил ее сегодня, от нечего делать, на привале в лесу. - Только не реви ты! Ах, Фрэнки, ну отчего же у нас нет сестры?.. Мы бы баловали ее..."
"Ты бы именно избаловал ее, Ричард..."
Смех Дика: "Ну и зануда же ты, братец!"
Неужели все, все было ложью, все было притворством? Из года в год, каждым вздохом, улыбкой, словом - лгать?..
Не может быть...
Загремел тяжелый засов, растормошив эхо подземелья. Вспоров темноту, в каземат вонзилась полоска ржавого света - факелы...
- Поднимайся!
Фрэнсис, жмурясь от слишком яркого после темноты пламени, поднял руку, прикрывая глаза. Лязгнула цепь ручных кандалов.
- Поднимайся!
Его бесцеремонно пнули под ребра.
"Добрые подданные"...
- Ты не боишься, что я запомню тебя?.. - с кажущейся ленцой полюбопытствовал Фрэнсис, тяжело, опираясь на стену, вставая на ноги.
- Нет, не боюсь! - неожиданно гневно ответил тюремщик. - Таких, как ты, надо варить в масле и вешать! Это тебе еще мало досталось, выродок!..
- Я когда-то чем-то обидел тебя?.. Почему ты так сердит на меня?..
- Гляньте на него, этот негодяй и впрямь порожденье дьявола! Мало ему, убил бедняжку, леди Фредерику: смекнул, гад, что не сдюжит утащить ее силой, коль уж милорд Ричард ей на помощь пришел... Так еще и заколол собственного отца, нашего доброго господина! А уж он-то, бедный лорд Эдмунд, всегда осыпал его своими милостями, никогда ни в чем не отказывал! Да тебя мало псами разорвать! Иди-иди! Надеюсь, Его Величество придумает тебе наказанье! За такое-то!.. Гореть тебе в адовом пламени, выродок!
Фрэнсиса сильно толкнули в спину, к ступеням из подземелья, так, что он снова едва не оказался на земле...
Боже...
Как же это случилось?..
Неужели Дик?..
Неужели угроза все рассказать отцу заставила Ричарда пойти на последний шаг?..
О боже...
Но как же брату удалось приписать и это преступление ему, Фрэнсису?..
Молодой лорд тяжело стал подниматься по ступеням.
За ним молча шла вымуштрованная стража, а замыкал эту унылую процессию беспрестанно проклинающий арестанта тюремщик.
Недолгое шествие кончилось в главном холле Элчестера, где еще так недавно пировали гости, готовясь праздновать свадьбу... Сейчас тут было пустынно: лишь в простенках меж окон стояли безмолвные рыцари королевской стражи.
Вассалы Элчестера, бароны и эсквайры, шеренгой растянулись вдоль внутренней стены, и их нарядные пестрые одеяния отнюдь не соответствовали хмурому выражению лиц.