— Я уже кое-что рассказала — Джамби. И Лэло тоже.
— Но, полагаю, ты не рассказала им абсолютно все? Я сглотнула. На этот раз не настойку. Я проглотила слюну — и свое сердце.
Что означало «все»? Наркотик? Наблюдатели из Веррино? Тот факт, что Капси перебрался через реку без всякого сумасшедшего наркотика, а просто используя водолазный костюм? Или то, что на том берегу сжигали женщин, любящих реку, живьем?
Все это вместе взятое и означало «все». Несомненно, даже глава гильдии Марсиалла не могла знать всего!
Она вопросительно смотрела на меня:
— Ты не похожа на человека, который рассказывает… все, что знает.
Я взяла две книги гильдии и положила на них свою забинтованную руку, в глубине души задавая себе вопрос, можно ли считать их подушкой между мной и моей клятвой.
— Клянусь, я никому не скажу о том, что замышляла Креденс. Пусть меня вырвет, если я лгу.
— Как тебя уже вырвало один раз, я полагаю… Конечно, нам следует проявить великодушие и учесть, что Креденс изменила, скажем так, преданности реке и ее женщинам, и течению, которое является ее нервной системой. Другие люди — мужчины в частности — никогда не бывают преданными. — Явно удовлетворенная, она взяла книги и поставила их на полку. — Ты правильно поступила, Йалин.
— Гм, а что вы почувствовали, когда время остановилось? — спросила я.
Марсиалла залилась смехом:
— Ты просто невозможна, милая девочка! Но если уж ты спрашиваешь, это было… интересно. Хотя и не так интересно, учитывая обстоятельства. Представь, что ты бредешь по вязкой патоке десять дней… Нет, мне это не описать. Полагаю, ты тоже очарована течением? Вижу, что да. Большинство людей считают, что так и должно быть. Нельзя его игнорировать, если хочешь стать главой гильдии. — Она сверкнула глазами. — Только не принимай это за обещание.
И она начала меня ласково расспрашивать о моей руке.
Итак, в Порт Барбра. После всего, что случилось в Джангали, я испытывала дурные предчувствия, словно в любой момент меня могут похитить женщины в капюшонах и утащить в джунгли, накачав наркотиками.
Однако ничего такого не случилось. Ни в первый наш визит, ни на обратном пути, когда «Шустрому гусю» пришлось заходить в Порт Барбра в течение десяти или двенадцати недель… (Поскольку мы совершали местные рейсы: от Джангали до Порта Барбра, оттуда до Аджелобо и обратно.)
По сравнению с великолепным, отделанным камнем и утопающим в зелени Джангали, Порт Барбра казался зловонным убогим городишкой. Главные улицы были такими же грязными, как и боковые, хотя по сторонам городских магистралей были устроены, по крайней мере, деревянные настилы на опорах. Очень мешали насекомые, и не потому, что кусались, а потому, что норовили залезть в ноздри, из-за чего ты фыркал, как простудившаяся свинья туманным утром. Я тоже стала носить шарф, когда оказывалась на берегу; другим шарфом я закрывала голову, чтобы насекомые не лезли в волосы.
Порт Барбра экспортировал драгоценные породы дерева: дерево-позолоту, рубиновые прожилки, слоновую кость — все эти деревья были небольшими и не требовали героического труда лесных джеков. Тем не менее жители городка использовали для своих домов более дешевые породы. Они строили так, словно собирались по кинуть город, как только накопят денег. Но по всему было видно, что до этого им еще далеко. Честно говоря, я бы не удивилась, если бы узнала, что в этом городе кто-то принимает наркотики. А может, этому способствовал и сам город-трущоба, который, помимо наркотиков, вызывал в людях стремление к мистике и погружению в свой внутренний мир. Несомненно, судя по тихим голосам и любви к капюшонам, а также презрению ко всякой роскоши и удобствам, жители Порта Барбра избрали второй путь. Хотя ничего мистического я не увидела. И не встретила ни ту гадалку — уж я бы ее узнала! — ни Креденс, если предположить, что она уехала в Порт Барбра вместе со своими новыми союзниками.
Естественно, мне было интересно, что же случилось с Креденс. В наш первый заход в Порт Барбра Марсиалла довольно долго пробыла на берегу, уединившись с хозяйкой причала. После этого я увидела, как вверх и вниз по течению замигали сигналы гелиографа: эти сигналы я разобрать не могла. Через несколько дней, когда мы уже вышли в плавание, поступили новые кодированные сигналы, которые передал парусник, шедший за нами. Позднее я стала замечать, что Марсиалла посматривает на меня, поджав губы, думая, что я этого не вижу.