О тайном увлечении следователя Альберта Бино лотерейными билетами и вере в непременный выигрыш… о людях и нелюдях, окружавших Кейрена. Ему удавалось подмечать какие-то такие детали, мелочи, которые выглядели забавными, но не смешными.
…какой он видел ее?
Спросить?
Не ответит, да и к чему лишнее знание? Странно лишь, что его сторонятся, считают недалеким, слишком чужим, принадлежащим иному миру.
– Не спится? – Кейрен смотрел, подслеповато щурясь.
– Не спится, – призналась Таннис. – Из-за тебя. Лежишь тут…
– Я ж ничего не делаю!
– Вот именно… лежишь и ничего не делаешь…
Мягкий смех. И ледяная ладонь скользит по спине.
– Исправлюсь, – пообещал Кейрен. – Вот прямо сейчас…
А утро наступило с востока. Пришло с туманами, затянувшими окна молочной взвесью, плеснуло водой на морозные узоры и принесло чудесный аромат кофе.
– Вставай, соня. – Кейрен пощекотал нос. – Завтрак готов.
Суббота. И в кои-то веки она проснулась позже Кейрена.
– А что на завтрак?
– Блинчики. – Он был босым, в рубашке навыпуск. Рукава закатаны, ворот расстегнут. И розовый фартук ему к лицу. – И мед. Есть еще творог со сливками…
Он улыбался.
…конечно, если суббота, то блинчики на завтрак обязательны. И творог в высоких креманках, белая гора, увенчанная пьяной вишней.
Орехи.
И ванильное суфле с мятой.
А блинчики у Кейрена получаются тонкими, кружевными, полупрозрачными.
– Таннис, – он снял фартук, аккуратно повесив на крючок, – нам нужно поговорить.
Сердце екнуло.
Уже?
– Конечно.
Плакать Таннис не будет, не при нем, позже, когда останется одна. Кейрен устроился напротив, снял вишню и, повертев в пальцах, вернул на место.
– Возможно, тебе придется уехать.
– Куда?
Он не спешил с ответом.
– За Перевал… я писал Райдо, он будет рад принять тебя на месяц или два.
За Перевал? На месяц-два? Таннис подвинула чашку. Кофе она, честно говоря, не любила, тягучий, горький, и эту горечь потом водой не запить.
– У него поместье. Яблони цветут… не сейчас, а весной. В принципе цветут. И вообще там климат мягче. Море недалеко. Райдо тебе понравится. И ты ему, думаю, тоже.
В этом Таннис крепко сомневалась, и сомнение свое она зажевывала блинчиком, в кои-то веки не чувствуя вкуса.
– И с его женой вы подружитесь… – не очень уверенно произнес Кейрен.
– Темнишь?
– Есть мнение, что… зима будет небезопасной. – Он зачерпнул творог пальцем и палец облизал. – Таннис, я не должен был бы говорить тебе… я и думать-то об этом не должен.
Кейрен решительно подвинул к себе креманку.
– Прилив начинается.
– В реке?
…чем бы ни был прилив, но Кейрен отсылает ее не потому, что собирается жениться. И глупо радоваться грядущим бедам, но Таннис радовалась.
– В какой-то мере это тоже река, но огненная. Под городом лежат материнские жилы, очень старые, если не сказать – древние. Ты ведь помнишь силу истинного пламени?
Таннис кивнула.
Она желала бы вымарать эти воспоминания, где огонь плясал на развалинах дома, а соседний, искореженный взрывом, медленно осыпался, где к серому небу поднялись серые же бабочки пепла.
Рот наполнялся кровью прокушенной губы.
– Так вот, жилы сильнее в разы… в десятки раз… в тысячи.
– Они прорвутся? – Голос звучит ровно, равнодушно даже.
– Я бы хотел пообещать, что нет, но… если бы только прилив… в город съезжаются все, у кого есть сила… Высшие вот. И вожаки… отец мой возвращается… и братья… и здесь скоро станет очень людно, точнее не людно… и в норме этого бы с лихвой хватило, чтобы удержать жилы.
– Но?
– Но, возможно, кое-кто воспользуется ситуацией…
– Бомбы?
– Бомбы, – не стал отрицать Кейрен. Он сидел, упираясь локтями в стол, сунув пальцы в волосы, сгорбившись. – И листовки… и люди, которые на грани бунта… и подземники… их пытались зачистить, но никого не нашли.
Таннис удивилась бы, будь оно иначе.
– Мы и до города-то не добрались. Дядя считает, что ты преувеличила, когда говорила о них. А я, как обычно, гоняюсь за призраками. Я бы хотел, чтобы все оказалось именно так. Лучше быть глупцом, который воет на луну в луже, чем… если случится прорыв, Верхний город исчезнет.
Поднявшись, Таннис обошла стол и положила руки на плечи. Острые. И напряженные. А на рубашке пятно… и широкие лямки подтяжек впились в кожу.
– Он ведь строился позже. – Кейрен распрямился и, запрокинув голову, оперся затылком на ее живот. – Там грунт мягкий… закипит все на раз.
– А Нижний?
– Ты сама видела – скалы.
– Значит, это выгодно…
– Таннис, – он перехватил ее руки, – не думай о том, кому и зачем это выгодно. Ты уедешь. Ясно?